Анатолий Ильич Шиверских

       В пятом Управлении
       Дело «Взрывники»
       Чечня
       Афганистан

В пятом Управлении

        В марте 1970 года я был переведен в Москву, в 5 Управление КГБ СССР, созданное в 1967 году для защиты существующего строя. Официально оно называлось «Управление по борьбе с идеологическими диверсиями», его основной задачей было выявлять и пресекать акции зарубежных подрывных центров, не допускать создания на территории СССР антиобщественных очагов, вырабатывать меры по оздоровлению обстановки. Работник 5 Управления должен быть в одном лице политиком, идеологом и оперативником. Кадры отбирал лично Ф.Д Бобков, он очень тщательно знакомился с кандидатами на работу.
       Сначала меня назначили в 5-й отдел – кураторский, по руководству подразделениями пятой службы в автономных республиках РСФСР, затем - в отдел по борьбе с националистическими проявлениями.
       Одним из направлений деятельности Управления было проведение в масштабах страны большой аналитической работы по возникающим негативным явлениям и принятие профилактических мер по устранению причин, их рождающих. Результаты такой работы не замедлили сказаться. Имевшие ранее место массовые беспорядки (в основном, в национальных регионах) пошли на убыль. Так, если в хрущевский период каждый год случались известные события в Тбилиси, Темир-Тау, Чимкенте, Алма-Ате, Муроме, Степанокерте, Тирасполе, Краснодаре, то за 20 лет, с 1965 по 1985 годы произощло всего 5 конфликтов такого рода. Из них 3 – это ингушско-осетинские конфликты и еще 2 – в Вильнюсе и Рубцовске. Резко сократилось и число людей, привлеченных к уголовной ответственности за антисоветскую деятельность. С 1953 по 1964 год, в хрущевский период, по статье «антисоветская деятельность» были арестованы 12 тысяч граждан. В брежневское время, с 1965 по 1985 год, то есть за 20 лет существования 5 Управления, число это сократилось до 1300 человек.
       Руководители КГБ Ю.В.Андропов, Ф.Д.Бобков, Г.Е.Агеев видели, что на рубеже веков Советский Союз ожидают две главные неприятности: национализм и терроризм. Национализм может разломать державу, а терроризм добить ее. Поэтому отдел по борьбе с национализмом становится главным в 5 Управлении и комплектуется наиболее опытными оперработниками.
         Как замначальника отдела я отвечал за работу по этой линии в республиках Кавказа, Средней Азии и в автономных республиках и областях Российской Федерации, а также за работу по зарубежным националастическим центрам. Я и мои сотрудн6ики руководствовались тем, что надо всегда идти от противника: где он себя проявляет, там и должно быть наше «присутствие». Наш отдел должен был выстраивать стратегию снятия межнациональной напряженности и предотвращения националистических выступлений. Поэтому мы обязаны были изучать исторические корни существующих проблем и особенности современной ситуации, встречаться с учеными, писателями. Национальный вопрос очень деликатный и тонкий, здесь легко перепутать национальные чувства и национализм. Чтобы избежать этих ошибок, нужно хорошо знать историю, культуру народа, в отношении которого ты берешься решать тот или иной вопрос.
       Для выработки решений по национальным вопросам на перспективу необходимы были глубокие научные знания. Тогда в партийных документах многократно декларировалось ошибочное мнение, что национальный вопрос в СССР решен окончательно и бесповоротно, и нет необходимости при ЦК КПСС или в правительстве иметь соответствующие организационные структуры, а тем более создавать специальный исследовательский институт. Мы же видели ситуацию в ином свете, но все наши усилия изменить официальную точку зрения успехом не увенчались.
       Почувствовав необходимость участия ученых в нашей работе, я установил круг научно-исследовательских институтов, изучавших проблемы, касающиеся национальных отношений. Это академические Институт философии, в котором имелся сектор межнациональных отношений, Институт языкознания и т.д. Оказалось, что видные ученые хорошо осознавали национальные проблемы, требующие решения. Например, в 60-70 годах в национальных республиках вышло много трудов по истории населявших их народов, в которых искажалась или принижалась история соседей, что вовсе не способствовало укреплению дружбы с ними. Сказывалась и обычная болезнь малых народов – возвеличивать себя и приписывать то, что на самом деле не имело места в прошлом.
       На ХХIII съезде партии было принято решение написать всеобщую региональную историю советского государства, которая бы решила спор по многим вопросам. По линии Академии наук СССР создавались региональные комиссии, которые бы подготовили единые научные исторические труды. Средняя Азия, Кавказ и другие регионы выполнили задание, но выпустить такие труды не смогли.
       При образовании союзных автономных республик вопросы их территориальных притязаний друг к другу решены не были. Да и представляют они собой клубок таких противоречивых проблем, которые чаще всего мирно решить очень сложно. В советское время страсти вокруг этих притязаний накалялись до такой степени, что порой выливались в массовые беспорядки. Особенно беспокойны были бывший Ауховский район в Дагестане, где до выселения проживали чеченцы, Пригородный район Осетии, где постоянно существовала угроза столкновений осетин и ингушей. Любая драка, бытовое убийство приобретали здесь национальную окраску. Существовали также конфликты Армении с Грузией из-за двух пограничных районов, Армении с Азербайджаном по Нагорному Карабаху и Нахичевани, в Средней Азии – Таджикистан с Узбекистаном, Узбекистан с Киргизией и т.д., а также проблема Украины с Россией из-за Крыма.
       Мне многократно приходилось выезжать в эти районы, чтобы проводить работы по примирению конфликтующих сторон. При этом широко использовались авторитет известных лиц и наша агентура влияния в этих «бурлящих» районах. Тогда нам удавалось локализовывать и сдерживать националистические вспышки. Однако после развала СССР и ликвидации 5-го Управления старые конфликты и противостояния обернулись кровавым кошмаром.
       Чем глубже я изучал национальную проблему, тем больше возникало вопросов, на которые я не находил ответа. Вот один из примеров такого рода. На экскурсии в Московском историческом музее, в закрытом секторе, где хранятся древние книги, старшая научная сотрудница принесла нам несколько древних русских книг ХIII-ХIV веков, которые составляют наше национальное достояние. Фолианты были в ужасном состоянии, все тома перевязаны старыми женскими чулками. Хранились они даже не в коробках. Я заметил, что был в Армении в знаменитом книгохранилище Матенадаран, там даже армянские книги ХХ века хранятся в отдельных ячейках с определенно заданной температурой. Им мы построили дорогостоящий архив, а у себя в России почему-то такого не имеем. На это хранительница ответила: «Да, в первую очередь мы поддерживаем национальные культуры, существует мнение, что русских памятников много и поэтому не стоит их беречь».
       Один их ученых, с которым я общался по работе, представил мне из Госплана бюджет союзных республик и областей РСФСР, по которому на строительство одного квадратного метра в республиках отпускалось в три раза больше средств, чем для российских городов, отсюда и качество, и архитектура наших зданий. Существовало мнение, что центру следуект делать все, чтобы в республиках не возникало недовольства. Ублажать и ублажать. Все республики получали большие дотации, а на местах выдавали это как результат их собственного умелого руководства, при этом местные националистически настроенные СМИ внушапи населению, что их республика «содержит» неспособную себя обустроить Россию. Так, например, на Украине широкое распространение получило мнение, что Украина кормит своего северного соседа мясом, хлебом и т.д. Мол, Россия грабит и объедает Украину. Украинские СМИ перед декабрьским референдумом в 1991 году о независимости Украины муссировали, что в Россию уплывает якобы 128 млрд рублей ежегодно, вывозится 8 тонн золота и 220 тонн серебра. При этом почему-то умалчивалось, что Россия теряет ежегодно 7 млрд долларов в торговле с Украиной, поставляя 40 млн тонн нефти, газ, лес и по бросовым ценам изделия химической промышленности. Эту оголтелую кампанию тогда широко поддерживали «демократы» России. В результате 1 декабря 1991 года население Украины, будучи обманутым, проголосовало за независимость. А как показали дальнейшие события, Украина без помощи России существовать безболезненно просто не может.
       Как известно, 8 декабря 1991 года состоялся преступный беловежский сговор. Преступники в своих целях использовали ленинское положение о том, что Советский Союз есть «добровольное объединение равноправных и суверенных союзных республик». И.В.Сталин был против этого положения, выступал за проект «автономизации, то есть вступления в РСФСР советских республик на правах автономных единиц». В статье «Против федерализма», написанной Сталиным еще в марте 1917 года, он выступил против тех, кто стремился превратить Россию в «союз областей», и привел пример США, в которых развитие государственности шло от объединения снизу «независимых областей через их федерацию к унитарному государству». В заключение Сталин писал, что «неразумно добиваться для России федерации, самой жизнью обреченной на исчезновение». В ходе той полемики В.И.Ленин осудил позицию Сталина «как примиренчество к проявлению великодержавного шовинизма». В свете современных проблем нашей страны, мне кажется, сталинское положение как раз отвечало интересам России. Время это доказало.
       Вопрос о российской государственности стал краеугольным для нашего времени. Не случайно в нынешней ельцинской Конституции 1993 года определен такой порядок ценностей: сначала идет личность, затем семья и только после этого государство. Государство – на последнем месте. Сильное российское государство для «демократов» ненавистнее всего!
       Изначально они поставили цель: расчленить страну (не только СССР, но и Российскую федерацию) на 60-70 «независимых государств». Это хорошо выразил лозунг Ельцина «Берите суверенитета, сколько проглотите». Ставка была сделана на национализм. Поэтому все прошедшие демократические годы аппарат СМИ был направлен на поддержание сепаратизма во всех проявлениях, как это было, например, в вопросе с Чечней. С другой стороны необходима была и нейтрализация прогосударственной системы ценностей, заложенной в русском самосознании. Поэтому героями телеэкранов стали те, кто выступал против России, и особенно против русских.
       Депутат нескольких созывов дореволюционной Государственной Думы, принимавшей отречение последнего царя, известный монархист В.В.Шульгин в своей книге «1920-й год» писал, что многие республики заявляют о выходе из состава России, особенно Прибалтика и Закавказье, что нужно предоставить им такое право, но после выхода не оказывать никакой экономической помощи. Без помощи России они не проживут. Когда же встанет вопрос о возвращении в состав нашей страны, брать их только с очень жесткими условиями. Так считал ярый монархист-националист. Он был прав: если бы наши руководители-предатели не оказывали после роспуска Союза всестороннюю, в ущерб России, помощь Прибалтике, Украине, Грузии и т.д., то они давно бы уже вернулись. США и Запад поддерживают распад СССР, Югославии на отдельные государства. У них двойной подход: эстонцам, туркменам позволили иметь свое государство, осетинам, абхазцам – не разрешают. В Прибалтику перекачивается богатство России: нефть, газ, электроэнергия. После разделения более четверти грузин (1 миллион) переехала в Россию, из Азербайджана выехали на заработки к нам 2 миллиона человек и т.д.
       Запад столетиями вынашивал идею разрушения России. Это прекрасно понимали наши государственные мужи, поэтому Аляску продали не за деньги, а при условии, что договор о продаже должен быть ратифицирован всеми странами мира, и таким образом будут признаны государственные границы России. Если изучать политику Запада относительно нашей страны, то можно написать целые книги о разных планах по разделу императорской, советской и постсоветской России.
       Вопрос этот не является новым и для нашей «внутренней» истории. На этом также играют демократы. Так, нынешние СМИ превозносят Февральскую революцию как идеал демократии. Объективно же это был государственный переворот (царя принудили отказаться от престола и т.д.), и именно тогда многовековому Российскому государству был нанесен сильнейший удар, едва не оказавшийся смертельным. Лица, пришедшие к власти в феврале, стремились к раздроблению страны. Вот что говорил А.Ф. Керенский, являвшийся в 1917 году министром, а затем главой российского правительства: «Мы восстановили независимость Финляндии... Одновременно мы провозгласили и независимость Польши. Начал разрабатываться режим представления независимости для прибалтийских стран, для Украины... на Кавказе, в Туркменистане». Данный политический курс, впрочем, вырабатывался не без западного участия. Сейчас доказано, что партия социалистов-революционеров во главе с Керенским была тесно связана с иностранной разведкой. Один из лидеров кадетской партии, отец известного писателя В.Д.Набоков в своих воспоминаниях приводит такой эпизод. На одном из заседаний правительства Н.М. Милюков (глава кадетов) заявил, что германские деньги сыграли большую роль в февральском перевороте. Как удивительно все это совпадает с современной обстановкой и действиями сегодняшних демократов, которые, не стесняясь, провозглашают себя продолжателями идей Керенского, а деньги-то опять текут с Запада.
       История нашей страны в ХХ веке, в том числе советского периода, полна сложнейших страниц, но, как бы мы не относились к коммунистам, именно они сорвали планы мировой закулисы по расчленению России и за короткий срок, всего за 4 послереволюционных года, воссоздали державу, по территории не уступающую Российской империи.
       Помогать республикам, конечно, надо было, ведь существовало единое государство, все имели равные права, и, разумеется, следовало подтягивать отсталые районы. Но делать это нужно было в разумных пределах. Я не говорю о малых народах, особенно Севера, которые без помощи из центра вообще не могли обойтись. Занимаясь межнациональными конфликтными ситуациями, я понимал, что большинство национальных вопросов тогда, в советское время, решали правильно, хотя, как видим, возникали серьезные перекосы, и срочно нужна была серьезная корректировка общей политики.

  Дело «Взрывники»

         Бесспорно, победа в Великой Отечественнрй войне была достигнута благодаря дружбе народов Советского Союза. После войны было создано множество литературных произведений, кинофильмов и т.д., прославляющих эту дружбу. А между тем национальные вопросы возникали и порой перерастали в настоящие проблемы. Направляемые органами КГБ в высшие инстанции (ЦК КПСС) документы, касающиеся этих вопросов, заслонял лозунг «нерушимой дружбы народов». И это в то время, когда националистически настроенные лица и спецслужбы Запада ловко использовали межнациональные проблемы для подрыва основ советского строя. Огромные средства для разжигания межнациональной розни тратило ЦРУ. Американская разведслужба создала и поддерживала зарубежные националистические центры – украинские, прибалтийские, армянские, грузинские и т.д. В период разрушения Советского Союза она по уже отработанным каналам направляла и корректировала деятельность народных фронтов и демократических организаций, и наши так называемые демократы озвучивали не свои лозунги по борьбе с Советским Союзом, а разработанные специалистами США. Называя СССР империей (с негативной окраской этого слова), они разжигали ненависть и вражду к тысячелетнему Российскому государству, объявив его злом. Само понятие «советский народ» ими всячески осмеивалось. Живущие в США армяне, испанцы, немцы именуют себя американцами, а в СССР граждан страны нельзя было именовать советским народом.
       Одним из объектов деятельности западных спецслужб традиционно являлась Советская Армения. В этой республике, как и для разжигания вражды между другими народами СССР и русскими, использовались самые разнообразные приемы, часто подлые. К примеру, выезжающие за границу делегации Советского Союза – культурные, научные, спортивные – назывались не советскими, а русскими. Так, когда футбольная команда «Арарат» выезжала в Ливан на встречу с зарубежным армянским клубом, в прессе сообщалось, что русские встречаются с армянами. Это, вроде, смешно, но след недовольства оставался. Националистическая партия «Дашнакцутюн», созданная еще в конце ХIХ века, вначале возбуждала у армян ненависть к турецкому народу и провозглашала лозунг объединения всех армян на землях Великой Армении, включая армянские территории Турции. Затем, в советский период, поддерживаемая из-за океана, изменила ближайшие задачи и объявила своим лозунгом создание Великой Армении на территории Советского Союза., что полностью совпало с установкой ЦРУ США. При этом социальная база дашнаков среди населения республики значительно расширилась за счет послевоенной реэмиграции соотечественников из западных стран.
       Первые тысячи армян, приехавших на свою историческую родину, встретили радушный прием, бесплатное образование и здравоохранение, бесплатное жилье. Возникли новые города: Абовян, Раздан, Черенцеван. Желающих вернуться было так много, что со временем была введена ежегодная квота, органичившая количество въезжающих. Возникла и другая проблема. Вначале реэмигрантами был рабочий люд, который приезжал жить и трудиться, как все советские люди. Но затем этот канал въезда в СССР стал использоваться для обогащения. Именно в среде армян-репатриантов появились первые в Союзе официальные миллионеры, они нигде не работали, вели разгульный образ жизни.
       Ситуация с бедняками-миллионерами попала в поле нашего внимания. Проживающий в Иране обычный рабочий после въезда в Армению очень быстро становится миллионером. Все оказалось просто: въезжающий имел право провезти беспошлинно любое количество имущества. Им грузились, например, два вагона хны, а в Союзе эта хна, превратившись из имущества в товар, давала колоссальный доход. Сложился даже определенный круг «специалистов» по реализации разного рода «собственности въезжающих». Заработав большие деньги, приехавший терял всякое желание работать на полях и заводах родины и начинал сорить деньгами. В результате мы вышли в соотвествующие органы с предложением изменить правила въезда в Армению по каналу репатриации (в частности, введение запрета на определенные товары, более тщательный отбор людей). Мы видели, что негативное влияние Запада в ресрублике росло, врагам удалось подменить антитурецкие лозунги на антирусские, хотя именно русские в начале ХХ века спасли армян от полного уничтожения. Благодаря националистической обработке дашнаки сумели приобрести сторонников и среди творческой интеллигенции, и среди отдельных рабочих, начали создаваться нелегальные националистические организации, провозглашавшие террор как основную форму борьбы.
       Все это было тем фоном, на котором прошло дело, получившее название «Взрывники». Разумеется, сначала мы и не думали связывать его с Арменией. А было все так.
       8 января 1977 года, в обычный выходной день, в Москве прогремели три мощных взрыва. Первый, наиболее тяжелый по последствиям, был произведен в 17 часов в вагоне метро на перегоне между станциями «Измайловский парк» и «Первомайская». Второй – в 18 часов в гастрономе на площади Дзержинского (Лубянка), третий – в 18.10 на улице 25 Октября (ныне Никольская). Всего погибло 29 человек.
       Несколько первых суток я провел на работе. Прежде всего, проверил, как ведут себя подконтрольные объекты в республиках. Из Армении, как и из других республик, ответили, что все на месте и ведут себя спокойно. Только на четвертый день я попал домой. Это было начало напряженного, изнурительного труда.
       Взрывы потрясли страну. Подобный диверсионно-террористический акт, направленный исключительно против людей, за последние 50 лет был осуществлен впервые. В Москве во время школьных каникул находились дети, приехавшие на елку, что усиливало резонанс.
       По розыску преступников создали центральный координационный штаб, в который были включены представители всех управлений КГБ, в управлениях тоже были созданы штабы. Ежемесячно все подразделения, включая гор-, райотделы, должны были отчитываться по подозреваемым. К розыску привлекли также МВД.
       Большая работа с первых же минут проводилась по сбору вещественных доказательств от взорванных бомб. Были скурпулезно собраны улики, позволившие вести розыск в правильном направлении. В частности, были обнаружены клочки от сумки, металлические осколки, напоминающие ручку от утятницы, стальные шпильки и т.д. Было установлено, где все это произведено и в каких городах продавалось.
       Анализ собранных материалов позволил экспертам сделать вывод: преступник является специалистом, разбирающимся в электромеханике на уровне инженера, возможно, работающим на оборонном заводе, так как сварочные работы на взрывном устройстве были произведены специальным электродом, который используется только в оборонной промышленности.
       Только через 9 месяцев в ташкентском аэропорту молодой сотрудник КГБ увидел женщину с сумкой, похожей на разыскиваемую. Выслушав пояснения, почему заинтересовались сумкой, она согласилась поменять ее на другую. Внутри изъятой сумки на ярлыке было написано: «Кожгалантерейная фабрика. Город Ереван».
       Ереван высветился еще раз и очень серьезно. По указанию Ю.В. Андропова была создана группа из 12 сотрудников центрального аппарата, 6 из них были из 5 Управления, руководил которыми я. Мы вылетели в Армению. Срок командировки не был ограничен, возвращаться могли только с результатом.
       Обстановка в Армении была мне знакома, поэтому мы сразу активно повели работу по двум направлениям: по националистам и по выяснению, где и когда продавались сумки. И сразу столкнулись с проблемой: кожу фабрика получала и сразу списывала как якобы изготовленную для отделки салонов легковых автомашин, а на самом деле из нее изготовляли сумки. По документам они направлялись в центральный универмаг, работники которого подтвердили, что сумки в продаже были, но покупателей из местных не только не знают, но и не помнят. Пытались убедить меня, что ереванские армяне товары местного производства не покупают. Покупать могли только приезжие, «не жители» Армении.
      Проверка подозреваемых лиц (где они были 7-10 января 1977 года) также результатов не дала. Находящиеся у нас под наблюдением среди прочих Затикян и его ближайший единомышленник Степанян находились на работе. Даже в ходе следствия бригадир Степаняна убеждал, что 6-10 января тот работал, и показывал нам график работы. Как впоследствии выяснилось, у него была причина скрывать правду: за проставленные часы работы, когда Степанян отсутствовал, деньги получал бригадир.
       Тем не менее, мы подробно выяснили круг связей Затикяна, Степаняна, Багдасарьяна, что помогло в дальнейшем. Собранные материалы убедительно свидетельствовали, что преступники связаны с Ереваном.
       Приближался день празднования 60-летия Великой Октябрьской революции. Преступники, почувствовав безнаказанность, подготовили новые, более усовершенствованные три взрывных устройства и с ними прибыли в Москву. Однако здесь они не могли не заметить установленное строгое наблюдение за порядком, подозрительными людьми и сумками в метро и других местах. Поэтому было принято решение произвести все три взрыва на Курском вокзале после отъезда их самих в Ереван. Сумку с взрывными устройствами они поставили на скамью для пассажиров в зале ожидания и издали наблюдали за ней. За 20 минут до посадки на свой поезд они включили часовой механизм, чтобы через час прогремел взрыв.
       В это время на вокзале милиция приступила к проверке документов и вещей у пассажиров. Увидев наряд, один из преступников подошел к сумке и быстро перевел переключатель, изменив режим взрыва. Все должно было взорваться, если бы наряд милиции, обнаружив сумку, решил бы выключить горящую в ней лампочку. Под предлогом поиска туалета террористы вышли из вокзала и больше туда не возвращались, оставив в сумке спортивную куртку и шапку. Милиционеры же взрывное устройство просто не заметили. Дело в том, что по соседству с опасной сумкой расположилась семья из Дагестана со своим скарбом. Сумку через некоторое время они поставили под скамейку, да еще прикрыли ее какой-то тряпкой. Многодетная семья у милиции подозрения не вызвала. На следующий день, утром, один из членов семьи заглянул в сумку, увидел в ней железный корпус, провода, лампочку и все понял. Дагестанцы отнесли сумку в милицию, заявив, что она уже более суток бесхозная стоит на скамейке. Дежурный милиционер, как и рассчитывали взрывники, выключил тумблер, но, к счастью, взрыва не произошло, так как за 17 часов работы батарейки сели, и мощности для взрыва просто не хватило.
       Обнаружение сумки вызвало большой переполох в спецслужбах. Получив сообщение из Москвы, на местах приняли все меры, чтобы взять под строгий контроль все каналы проезда в Армению (самолеты, железнодорожный и автомобильный транспорт). Для выявления подозрительных лиц на железнодорожном транспорте группы из оперработников направлялись в Грузию и оттуда начинали проверку пассажиров. Мы уже знали, что в обнаруженной сумке находились три взрывных устройства, мужские зимние перчатки, шапка 56 размера и спортивная куртка синего цвета 52 размера.
       На рукаве куртки была пришита эмблема – герб со львом. Из всех государственных образований соцлагеря лев на гербе имелся только у Чехословакии и древней Армении. В Чехословакии лев стоит, а в Армении бежит. «Наш» лев бежал, и это свидетельствовало, что преступники имеют прямое отношение к Армении. Впрочем, и с бегущим львом произошел казус. Из Москвы мне сообщили, что лев на куртке бежит в левую сторону, и передали фото. А местные армянские работники твердо заявили, а затем принесли новую куртку с их национальной эмблемой, на которой лев бежал в правую сторону. В магазине спорттоваров продавцы утверждали то же самое. Чтобы разобраться в таком противоречии (куда бежит лев и чей это символ), мне пришлось обратиться на фабрику, где изготовляли эмблемы. Там объяснили, что когда-то давно, и только по ошибке работника, была выпущена небольшая партия эмблем, на которых лев бежал в левую сторону. Я тут же сообщил об этом в Москву. Вроде вопрос, куда бежит лев, не имел большого значения, но ошибка работника сразу породила версию, что эмблема была сделана за пределами Армении.
       Между тем шел интенсивный розыск преступников в пассажирском потоке. Ориентиры были такие: подозреваемый должен быть без шапки, одет, возможно, в синие спортивные брюки.
       Отдельные сотрудники КГБ Армении (видимо, под влиянием местного партийного аппарата) не очень-то верили в существование в республике диверсионно-террористической группы, разыскиваемой по делу «Взрывники». Это уже негативно сказалось на розыске в начальный период, поэтому теперь в группы по выявлению преступников на транспорте включались оперработники из Москвы. Группа, которая выехала в Грузию для проверки пассажиров в поезде «Москва – Ереван», обнаружила в третьем вагоне при проверке документов лежащего на голой полке мужчину, который делал вид, что спит. При проверке назвался Степаняном, документов у него не оказалось. Из-под брюк выглядывали синие спортивные штаны. Вещей и шапки у него не было. С помощью пассажиров выявили и напарника, с кем ехал Степанян. Им оказался Багдасарьян, тоже без документов и вещей. По настоянию московского оперработника их задержали.
       На первом же предварительном допросе они стали давать противоречивые показания. Так, Степанян заявил, что вещи у них украли на Курском вокзале и т.д. Из Москвы срочно доставили сумку и шапку, куртку, перчатки. Вызванная на допрос мать Степаняна опознала вещи, принадлежащие сыну.
       Окрыленные успехами, мы на утро наметили проведение обысков, но поздно вечером руководство республики стало нас обвинять в нарушении законности. У оперработника, задержавшего подозреваемых, потребовали письменное объяснение по поводу этого, якобы незаконного, задержания. У меня в номере он написал объяснение. Мы оба были возмущены таким поворотом дела.
       На следующий день, в 7 часов утра, я встретил начальника 5 отдела республиканского КГБ, который по секрету рассказал, что сейчас был на приеме у первого секретаря ЦК и тот предупредил его: «Армяне не совершали взрывов в Москве. Это ошибка. Ты понял меня? Иди и работай». Обстановка накалялась, хотя у нас уже имелись неопровержимые доказательства преступления арестованных. Лица из партийной республиканской верхушки начали настаивать отпустить задержанных.
       Получив ордер на обыски у руководства КГБ Армении, мы решили ночью провести обыски на квартирах у задержанных, а Затикяна взяли под наблюдение. При обыске у Степаняна были изъяты практически все детали обнаруженных взрывных устройств, совпадали корпуса, заглушки, шпильки и т.д. Бессонная ночь для нас окончилась удачей, найдены были веские улики. В Москве об этом еще не знали, и утром от первого заместителя председателя КГБ СССР генерала армии С.К.Цвигуна поступил резкий звонок по поводу нарушений, допущенных московской бригадой. Но когда в ответ ему доложили о новых материалах дела, он дал указание решительно действовать дальше.
       Провели обыск и задержали Затикяна, на которого уже имелись материалы как на призывавшего к террору руководителя группы. И тут нам повезло. Обнаружили различные детали и схему взрывного устройства, использованного в Москве 8 января 1977 года. Позднее экспертиза установила, что данная схема исполнена лично рукой Затикяна. Мнение большинства местных оперработников изменилось и они активно включились в работу по делу, но все же обстановка была не совсем благоприятная. Через 3 дня всех троих преступников на спецрейсе, практически негласно, вывезли в Москву.
       На этом работа центрального штаба КГБ СССР и штабов на местах по делу «Взрывники» была прекращена. Тысячи сотрудников были заняты в розыске. Практически 2 года (1978-1979) я и оперработник нашего отдела В.П.Левин (в последующем он работал начальником Организационного управления ФСБ, стал генерал-лейтенантом) находились в Армении. Далее делом занимались Следственный отдел, 5 управление КГБ СССР и КГБ Армении. Требовалось выявить всех участников террористической организации, узнать, как готовились взрывы и т.д.
       Расследование осложнялось тем, что арестованные отказывались давать показания, но не скрывали, что целью совершенных в Москве взрывов, как и подготовки новых, было вызвать недовольство населения, посеять панику, создать благоприятную обстановку для отторжения Армении от Советского Союза.
       Накапливалась информация об антисоветской деятельности арестованных. О Затикяне, например, было известно, что еще в студенческие годы он создал националистическую организацию, выпускал газету, распространял листовки, при его аресте в 1968 году был изъят написанный им программный документ «Террор и террористы» с обоснованием террора как основного средства борьбы против СССР.
       В ходе следствия по взрывам все участники группы и их деятельность не были до конца раскрыты. Пришлось работать в архиве. Архивные дела по студенческой молодежи принесли успех, и помогла в их обнаружении пожилая сотрудница архива. Она мне сказала, что тома архивных материалов 1965-1975 годов уже списаны и приготовлены к уничтожению. Они лежат отдельно, но их еще можно посмотреть. Заодно просмотрели и дела по промышленным объектам. Там было обнаружено заявление заместителя начальника цеха, где работал Затикян. За прогулы тот был уволен 8 января 1976 года. Получив трудовую книжку, Затикян разразился бранью в адрес СССР и высказал угрозу, что 8 января он устроит такое, что его еще вспомнят. Взрывы и прозвучали – год спустя, в этот же день.
       Следствию удалось также установить свидетелей пребывания Степаняна и Багдасарьяна в Москве в день взрывов в январе 1977 года, а также на Курском вокзале в октябре этого же года. Нашли даже свидетелей, которые ехали с ними в поезде в Москву в январе 1977 года. (Сейчас это установить сложности не представляет, так как продажа билетов ведется по паспортам, тогда же фамилии железнодорожных пассажиров нигде не фиксировались)
       В период работы по делу «Взрывники», кроме сбора доказательств, проводились мероприятия по нейтрализации оставшихся на свободе участников националистической организации. Вскрывались и анализировались причины возникновения националистических проявлений в Армении. Большую помощь нам оказывали коллеги из КГБ республики. Многие были награждены орденами и медалями. Меня Родина наградила самой высокой наградой среди чекистов – знаком «Почетный чекист», медалью «За боевые заслуги».
       16 октября 1978 года следствие было закончено, и дело передали в суд. Затикян, Степанян и Багдасарьян были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу, а материалы на их сообщников Б.П.Саратикяна, М.П.Саратикяна и Мурадяна были выделены в отдельное производство.
       Расследование терактов в Москве и его судебное завершение пртекали в довольно сложной обстановке. Армянское руководство делало все, чтобы скрыть от населения республики это кровавое преступление. Документальный фильм о процессе над взрывниками, снятый во время заседания Верховного суда, запретили показывать в Армении. Не осталось в стороне и диссидентское движение. После суда в газете «Известия» было опубликовано заявление академика А.Д.Сахарова, который протестовал против якобы незаконного ареста армян и суда над ними, ставил под сомнение, что армянские террористы могли приехать в Москву для совершения взрывов. По поводу опубликования этого заявления выступил с резким возражением первый секретарь ЦК Армении К.С.Демирчан. Он негодовал: мол, кто дал право назвать фамилии преступников и опубликовать материал в газете.
       Что касается моей работе по этому делу, то «связями» – сообщниками – основных фигурантов дела я занимался до 1981 года. Особенно много времени и усилий пришлось на них потратить накануне Олимпиады 1980 года, когда обстановка обострилась и оставшиеся на свободе единомышленники Затикяна грозились испортить этот праздник.
       Никаких выводов из произошедшего руководство Амении не сделало. Националистические тенденции в республике продолжали нарастать. С малых лет населению внушалась теория исключительности армянской нации. В учебниках по истории для школьников ставился вопрос: «Что вы знаете о «Дашнакцутюн»?». Цель такого рода вопросов одна: поднять значимость дашнаков. Когда речь шла о выдающихся военачальниках, музыкантах, художниках и др., назывались только армянские.
       Находясь в командировках в национальных регионах, я в обязательном порядке осматривал музеи, посещал театры, памятные исторические места... Там без дополнительных материалов можно было определить перекосы, имевшиеся в национальной политике той или иной республики. Так, при посещении исторического музея в Ереване при входе бросился в глаза огромный портрет А.В.Суворова. Когда в конце просмотровых залов я вновь увидел его портрет, не удержался и спросил директора, в связи с какими событиями придается такое большое значение А.В.Суворову. Ответ был обескураживающим: А.В.Суворов – армянин! Пришлось порыться в родословной великого полководца, но армянских корней я так и не нашел. Не успокоился, попросил знакомого доктора исторических наук выяснить этот вопрос. Она сообщила, что нашла в архиве материалы: мать Суворова, Варвара, дворянка из Подмосковья, имела родственные связи с армянами.
       Однако самую значительную информацию об обстановке в Армении мы получали в ходе своей работы. Так, при расследовании дела «Взрывники», был собран обширный материал, свидетельствовавший, что уже в то время республику захватила коррупция, там работали левые цеха, процветало повальное взяточничество. То, что творится сейчас в России, тогда было в Армении. Ни в институт, ни даже в партию без взятки не принимали (взятка составляла примерно 300 рублей). В отдельных райкомах дошли до того, что отказывались брать рубли и требовали доллары. Руководство республики болезненно реагировало на обнаруженные «москвичами» недостатки, и в случае малейших неточностей можно с уверенностью было ожидать увольнения из органов. Надо было находить способы документирования выявленных недостатков, особенно в партийных инстанциях.
       Обобщенная справка об обстановке в Армении была доложена Бобкову, а он от Ю.В.Андропова получил указание подготовить записку в ЦК КПСС. Подготовили справку на 18 листах. Материал оказался исключительно острым, записку окончательно готовил Бобков, дважды ее возвращал на доработку Андропов. Окончательно она вышла на 8 листах и содержала сведения и о том, что в республике сложилась практика приема в партию за взятки.
       Весной 1980 года я выезжал в Азербайджан, в Нагорный Карабах и Нахичевань. В Нагорном Карабахе в беседе первый секретарь обкома партии рассказал, что в Москве С.К.Цвигун ознакомил его со справкой по Армении, на которой стояла резолюция Брежнева: «Ознакомить первых секретарей ЦК союзных республик». Таким образом, партийное руководство страны, вместо того чтобы повести масштабную решительную борьбу по оздоровленю обстановки в республиках, ограничилось спокойной резолюцией «ознакомить». Первый секретарь Карабахского обкома партии откровенно мне рассказывал, что он делает все, чтобы ограничить контакты его области с Ереваном, и особенно с армянской зарубежной диаспорой. В целом обстановка и в Нагорном Карабахе, и в Нахичевани была спокойная, и какой-то большой беды не предвиделось.
       Зато на всю катушку в годы перестройки националисты использовали территориальные притязания и аргументы научных споров. Был создан комитет «Карабах». В 1988 году волна межнациональной розни достигла высшей точки. Начались гонения на азербайджанцев в Армении и на армян в Азербайджане. События следовали одно за другим, и в результате мы получили кровавый Сумгаит.
     Принятые решения ЦК партии по оздоровлению обстановки в Карабахе, прдоставление армянам Нагорного Карабаха всех условий для развития национальной культуры и традиций поддержал партийно-хозяйственный актив автономии. Однако ЦК компартии Армении задержал опубликование в республике этих решений и саботировал их исполнение. Тем не менее, как только пришла хорошая новость о принятых ЦК решениях, люди в Нагорном Карабахе стали успокаиваться.
       И в этот момент армянских лидеров – поэтессу Сильву Капутикян и Зория Балаяна – в Москве принял «архитектор перестройки» А.Н.Яковлев, а затем и сам М.С.Горбачев. Вернувшись из Москвы, они активизировали свою деятельность по присоединению Нагорного Карабаха к Армении, намекая, что в этом их поддерживают Горбачев и Яковлев, и что этот вопрос практически решен. Резко обострил ситуацию тот факт, что в Москве приняли только армян. Подлила масла в огонь и яковлевская демократическая пресса. В ней широко освещался прием в Москве армян, а об азербайджанцах не говорилось ни слова. Азербайджанцы посчитали, что в Москве их предали. Надо отметить, что и впоследствии, как только обстановка в том или ином неспокойном регионе СССР начинала стабилизироваться, тут же вмешивался Яковлев и всеми возможными методами подогревал раскол. События в Нагорном Карабахе привели к вооруженному конфликту. Решить его очень сложно. Как быть, если рядом с армянским Степанакертом находится город Шуша, духовный, культурный, исторический центр Азербайджана? Я был в музее Шуши и размышлял, как могут, например, смириться азербайджанцы с потерей своего исторического, культурного центра. Представить это просто невозможно.
       Характерной чертой перестроечного времени стало быстрое установление связей националистов с коррупционным криминалом, следы которого все чаще вели в партийные и государственные органы республик и доходили вплоть до первых лиц. Таким образом, коррумпированные национальные руководители и националисты, выступающие за раздел Союза, оказались в одних рядах.
       В годы правления Горбачева коррупция становится серьезной политической проблемой. И это использовалось врагами советского государства. Самый громкий перестроечный коррупционный скандал разгорелся по так называемому «хлопковому» делу. Из дела по коррупции в Узбекистане «демократы» Гдлян и Иванов, не гнушаясь фальсификацией и угрозами, соорудили дело по дискредитации Москвы – Кремля, всей центральной государственной власти, естественно, отделив от нее Горбачева и его компанию. Общественность страны требовала поручить борьбу с коррупцией КГБ, однако это не было услышано Горбачевым и его окружением. С другой стороны, и первые секретари республик принимали все меры, чтобы не позволить КГБ наводить у себя порядок.
       В этой обстановке крайне негативную роль продолжал играть хрущевский запрет КГБ проверять сигналы, поступающие на высших партийных работников. Получилось так, что КГБ был отстранен от наблюдения за деятельностью и контактами лиц партийного и республиканского аппаратов, тогда как с ними активно работали сотрудники ЦРУ. С ростом поездок за рубеж в 60-70 годы западные спецслужбы устанавливали с такими лицами контакты, материально заинтересовывали их. В результате в самом руководстве партии появились так называемые «агенты влияния».
       Многие годы наше 5 Управление все усилия направляло на оздоровление обстановки в республиках. Благодаря этому так называемые «хельсинские группы» в республиках, вокруг которых объединялись антиобщественные и антисоветские элементы, к 1982 году перестали существовать, но впереди замаячила перестройка. При Горбачеве руководство партии, лишь на словах опиравшееся на ленинское учение, вело страну в совершенно противоположную сторону.
       Страна разваливается из-за бездарной национальной политики Российского правительства. В июне 2009 года президент Башкирии М.Рахимов ущемление прав национальных республик назвал ошибкой властей. Особо остро критиковал «Единую Россию». Характерный пример по Туве. Необходимо было продлить срок сенатора Л.Нарусовой, которая два года не была в Туве. Депутаты-тувинцы единогласно проголосовали против. Руководство «Единой России» исключило из партии руководителя законодательного органа и сняло его с должности. Депутатов заставили переголосовать. Вот такая демократия.
       Президент Ингушетии Евкуров дал интервью «Российской газете». Одной из главных причин напряженности в республике назвал недоверие к власти и коррупцию. Молодые люди уходят к бандитам и становятся преступниками. Они видят, как чиновники строят шикарные особняки и ездят на дорогих машинах, при этом большинство населения влачит жалкое существование. И так по всей стране.

  Чечня

         Более 10 лет я курировал работу отделов северокавказских республик. Из всех регионов больше всего требовала внимания Чечня. Самый многочисленный отдел КГБ в Российской федерации был в Чечено-ингушской республике. В национальных регионах постоянно возникали конфликты из-за сложности межнациональных, территориальных, родовых отношений, которые могли перерасти в массовые беспорядки. В целях недопущения таких инцидентов принимались срочные меры по примирению враждующих сторон, использовался авторитет родовых старейшин, известных писателей, общественных и религиозных деятелей. На проведение «примиряющих» мероприятий я постоянно выезжал на Северный Кавказ и в результате со многими уважаемыми в местных национальных обществах лицами установил личные контакты. Криминальная обстановка уже в то время была настолько сложной, что даже урожай зерновых разворовывался во время уборки на 50%. Для противодействия этому местные власти вынуждены были выставлять на полях охрану. План по заготовке зерновых стал выполняться, только когда 1-м секретарем Чечено-Ингушской АССР был назначен А.В.Власов. Он повел жесткую борьбу с преступностью. После Грозного, в конце 80-х годов, Власов работал министром МВД СССР, а затем председателем Совмина РСФСР. Власов тоже иркутянин, еще в 50-х годах он работал 1-м секретарем в Иркутском обкоме комсомола, затем, в 60-х, в промышленном обкоме и облисполкоме, а я в те же годы – в УКГБ Иркутской области. Но познакомились мы позже в Якутске, когда он был там 2-м секретарем обкома партии, а я находился в служебной командировке.
       Дела, которыми приходилось заниматься в Чечне, были самого различного характера. Во второй половине 70-х здесь получил распространение выпуск нелегальной продукции цеховиками, производство которой выявляли и закрывали. Расследовали мы и истории, связанные с бюстом основателя Грозного – генерала Ермолова. Памятник был сооружен в центре Грозного, несколько раз его оскверняли, а затем взорвали. В итоге из местного музея вынуждены были взять копию бюста и выставить около него круглосуточную охрану.
       В 1973 году в одной из командировок в Чечню я выезжал в п. Советский (Шатой), где, по имеющимся данным, скрывался известный бандит Кацуха. Разыскивался террорист аж с 1939 года и имел на счету 39 убийств членов партийно-советского актива. Бандит держал в страхе жителей района, розыск осложняла и действовавшая безотказно родовая круговая порука: довольно широкий круг лиц знал, где скрывается Кацуха, но хранил молчание. Нами был разработан план по обнаружению и задержанию бандита. Выполнение его поручили начальнику Советского (Шатойского) райотдела КГБ подполковнику Салько, незадолго до этого переведенному в Чечню из Оренбурга. В ходе операции широко использовалась техника, с помощью которой в одном из домов и был обнаружен бандит. Окружив дом ночью, решили дождаться утра. Кацуха же в темноте предпринял попытку вырваться из окружения. Во время ночной перестрелки Салько был смертельно ранен. Кацухе уйти далеко не удалось, днем он был обнаружен и уничтожен. Это было в 1974 году. 35 лет бандит Кацуха был неуловим.
       Такого рода длительная преступная деятельность на Кавказе не редкость. Еще в начале ХХ века, с 1905 по 1913 год, в Чечне разбойничал знаменитый абрек Залимхан Гушмазукаев. Он грабил, похищал людей для выкупа. По преданию, во время гастролей по Северному Кавказу Федор Шаляпин якобы был им пленен. Шаляпин спел, и абрек, до слез растроганный, отпустил его (абреки – порождение обычаев кровной мести, люди, принявшие на себя обет мстить из-за обиды, позора или несчастья). Преступления Залимхана были пресечены только тогда, когда его выдали кровники пострадавших от него чеченцев.
       Из истории известно, какими сложными были отношения с Чечней. В ХIХ веке Россия 25 лет воевала с чеченцами, но и в ХХ веке отдельные очаги сопротивления возникали постоянно. Исключительно сложными были послереволюционные 20-е годы, но особенно обострилась обстановка во время коллективизации. К концу 30-х это было восстание, которое приобрело масштабный характер. В годы Отечественной войны 1941-1945 годов линия фронта еще была под Ростовом, а несколько районов Чечни уже объявили независимость и присягнули Гитлеру на верность. Советская армия вместо немецких позиций вынуждена была бомбить свои тылы. Когда же фронт приблизился к Грозному, 18 тысяч чеченцев сражались против Советской армии. Бандитские действия в тылу продолжались всю войну и не утихли после ее окончания. До 1947 года шли операции по уничтожению остатков банд. Успешному завершению разгрома бандитов способствовало выселение в 1944 году чеченцев в отдаленные районы страны.
       При этом русско-чеченские отношения никогда не являлись только внутренними, в них всегда присутствовали внешние силы. Запад на протяжении столетий вел борьбу с Россией за Кавказ. Противодействие России стало константой британской стратегии: так, в далеком 1835 году английская шхуна «Вигзен» была захвачена российскими моряками в Черном море при разгрузке оружия для черкесов. Лорд Пальмерстон создавал черкесские комитеты на Парижском конгрессе 1856 года, подобно этому в конце ХХ века лорд Джауд создал чеченский комитет при Совете Европы. Какая преемственность!
       Даже беглый взгляд на обстановку в Чечне ХIХ-ХХ веков делает понятным, почему захватившая власть в России кучка предателей и шпионов получила задание разжечь войну на Кавказе с целью расчленения России на отдельные княжества и при этом сделала ставку на чеченцев. Осенью 1991 года в республике насильственно разгоняется Верховный Совет. Дудаеву Ельцин присваивает звание генерала и ставит его, вытащив из Эстонии, хозяином республики. После этого чеченцам передается огромное количество оружия: более 100 самолетов, танки, 60 тысяч автоматов и др. Делалось это, по-видимому, из расчета, что при возникновении очагов вооруженных конфликтов в других регионах чеченцы будут им помогать и снабжать оружием. Вооружив чеченцев, начали провоцировать их на отделение от России.
       Впрочем, надо отдать должное Дудаеву: в определенный момент ведения первой чеченской войны он стремился положить ей конец и пытался встретиться с Ельциным, но окружение Ельцина делало все, чтобы сорвать переговоры и не допустить установления мира. Участвовавший в переговорах В.И.Вольский рассказал по телевидению такой случай. Чувствуя, что план переговоров с чеченской делегацией становится известен Дудаеву раньше, чем представителям Москвы, на этой встрече он для российского президента написал от руки свои соображения о ходе переговоров и лично вручил Ельцину. Прилетев назавтра в Грозный, Вольский встретился с Дудаевым, и тогда последний выразил обиду по поводу записки, переданной Ельцину, и даже показал ее копию. Этот факт еще раз подтверждает, в чьих руках находились все нити войны, кто был ее дирижером и какая надежная оперативная связь существовала между Кремлем и чеченскими сепаратистами.
       Вооружив до зубов Чечню, кремлевские власти приняли меры для того, чтобы обеспечить бандформирования финансами. Через Грозный с севера страны стала прокачиваться нефть, которая поступала в Новороссийск и продавалась за рубеж как чеченская, а деньги за нее переводились в Грозный, и не только туда – львиная доля поступала на личные зарубежные счета окружения Ельцина. Так продолжалось достаточно долго, однако настал момент, когда Дудаев потребовал увеличить чеченскую долю. Он пригрозил, что опубликует имена лиц, на счета которых переводили “нефтяные” деньги. Сразу после этого началась война. Неудивительно, что в ходе боевых действий были уничтожены документы с данными тех, кто наживался на нефтеперегоне, а в Грозном первым делом разбомбили банк. Это еще раз подтверждает, какая влиятельная преступная группа стояла у власти в Москве.
       Подлый характер носило и ведение самой войны. Дудаев, Масхадов заранее знали о всех планах намечаемых российской армией военных операций. Из-за предательства тысячи наших солдат в Чечне погибли. Их расстреливали, как стадо овец. И в это время центральные СМИ, купленные за деньги, были на стороне бандитов. “Странным” за эти годы было многое в Чечне. Для поддержания бандформирований нужны были огромные средства, и банки России на протяжении длительного времени переводили в Чечню деньги криминальных структур. И только к 2003 году они “вдруг” узнали об этом, когда кое-как стали контролировать нефтепровод, и тут же в обход него масштабно пошли колонны бензовозов, деньги от которых получали и бандиты, и военные. Солдаты гибнут, а чеченские бензовозы идут. Уже в наши мирные дни на “восстановление” в Чечню идут огромные бюджетные деньги, которые исчезают, начинается расследование – и никак “не могут” установить, куда и кому идут.
       Странными и односторонними в свете чеченской проблемы выглядят наши согласованные с США меры по борьбе с международным террором. В 2003 году террорист Ильяс Ахмедов, бывший адьютант Басаева, в 1999 году назначенный Масхадовым министром иностранных дел Чечни, был объявлен в международный розыск Интерполом. Однако в 2004 году известный ненавистник всего русского Збигнев Бжезинский, являвшийся сопредседателем американского “Комитета за мир в Чечне”, добился предоставления Ахмедову политического убежища и устроил на работу в Фонд национального содействия демократии.
       Кавказская ситуация не ограничивается только Чечней. Наши недруги, поддерживая и раздувая очаг войны в Чечне, надеются, что он перекинется на соседние республики – Карачаево-Черкессию, Ингушетию, Дагестан.
       Из республик Северного Кавказа наибольший интерес представляет Дагестан. Раньше это была процветающая республика, где мирно жили и трудились люди более 36 этнических групп и народностей: аварцы, даргинцы, лезгины, чеченцы и другие. Мы основательно изучали вопросы межнациональных отношений в этой республике, занимались этим, чтобы распространить опыт Дагестана на другие регионы.
Сейчас кланы борются за власть, маскируя меркантильные соображения защитой национальных интересов. Кроме национальной розни, в Дагестане стали обостряться и религиозные разногласия, которые провоцируются ваххабитами.
       Этого бы не случилось, если бы учли одно важное обстоятельство. В многонациональном Дагестане при сложной обстановке любые изменения необходимо проводить очень взвешенно, надо избегать резких заявлений, способных расколоть общество. Шамиль Басаев заявлял, что Чечня и Дагестан – это единое государство. Мы-то понимаем, почему было сделано такое заявление. Некоторые лидеры Чечни искали выход к Каспийскому или Черному морям...
       В мае 1998 года жители Карамахи захватили милицию и разоружили ее. А в августе они объявили свои аулы отдельной территорией, где действуют только исламские законы. Надо пояснить, что экстремистский вариант суннитов – ваххабизм. Известный полевой командир Чечни иорданец Хаттаб выступил как инициатор этого движения, а его жена родом как раз из этого села.
       Дагестан уже практически распался на отдельные княжества по национальным и религиозным признакам...
       Движение талибов основано на учении ваххабитов. За последнее время оно широко распространилось на Кавказе. Между сторонниками ваххабитов и официальными властями прошли целые сражения в Чечне, Ингушетии.
       Можно с полной уверенностью заявить, что обстановка внутри республики и вокруг нее будет продолжать осложняться. В республике вокруг города Хасавюрт компактно проживают чеченцы, их более 60 тысяч человек. Это ауховские чеченцы, проживавшие ранее, до выселения, в Ново-Лакском районе, куда были переселены лакцы. Проживающие в Дагестане чеченцы находятся возле границы с Чечней. Эти два района чеченцы считают своими. Сейчас на границе осуществлять контроль очень сложно: впереди чеченцы и с тыла чеченцы. В августе 2004 года администрация города Хасавюрт вместе с местной милицией провела митинг, на котором выступила против дагестанского руководства. Есть и такая проблема. Например, лезгины, проживающие в Азербайджане и Дагестане, разделены пополам границей. Их организация “Садвал” ведет работу по созданию единого лезгинского государства. Отсюда возникает еще один клубок проблем.
       Почти все этнические группы создали под тем или иным предлогом вооруженные формирования. Так, самая многочисленная народность – аварцы – создали движение “Фронт Имама Шамиля” и отряды самообороны. Мало кто знает, что Имам Шамиль – аварец, а основные его отряды состояли из чеченцев (они считают его своим). Шамиль объединил разные кавказские народы под знаменем ислама. Сейчас вновь пытаются поднять знамя Шамиля. Чеченцы стремились объединить кавказские народности под этим знаменем для создания единого исламского государства.
       К сожалению, современное руководство страны не имеет какой-либо национальной политики. Так, С.Степашин 9 августа 1998 года при посещении Карамахи высказал одобрение действий ваххабитов, заявив, что эти мирные люди занимаются перевозкой грузов и им необходимо для охраны выделить оружие. В благодарность ваххабиты подарили бурку. Это знак, по обычаю горцев, что он стал их другом.
       В книге “Мой Дагестан”, в основном посвященной Шамилю, подаренной мне ее автором, выдающимся поэтом Дагестана, аварцем Расулом Гамзатовым, есть в качестве эпиграфа слова: “Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки”. Какие злободневные и мудрые слова! Поэт как бы предупреждает нас о тех событиях, которые, к сожалению, уже начались и продолжаются сейчас. Нет на земле другого места, где на таком небольшом пространстве проживало бы столько разных народностей. Общение у них идет только на русском языке. В Дагестане говорят: “Сколько аулов, столько языков”. Припоминается рассказ, как литераторы Дагестана ехали в поезде на первый съезд писателей и в течение трех дней пути не могли разговаривать между собой, словно немые. Только русский язык смог объединить эти народы. Так пусть же Россия станет гарантом мира в этом регионе.

    Афганистан

         Афганистан по географическому расположению является важнейшей стратегической областью Южно-Азиатского региона и обладает огромными запасами полезных ископаемых. Длительное время за овладение этой страной шла борьба мировых держав. Последние десятилетия ХХ века стали бурными и трагическими: события внутренние сплелись с внешнеполитическими.
      Между тем сам Афганистан жил и живет до сих пор при родоплеменном строе и сплошной неграмотности населения (только 10% умеют читать). Творческая интеллигенция, составляющая узкую прослойку афганского общества, постоянно искала пути, как облегчить положение в стране, ускорить ее экономическое и социальное развитие. Свержение в 1973 году короля Закир-шаха и приход к власти М.Дауда были встречены одобрительно.
       Однако смена политической элиты привела к внутренней нестабильности в стране и обострила борьбу за Афгаанистан между США и СССР. Важным событием, повлиявшим на дальнейшее развитие Афганистана, стало образование в январе 1965 года Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) во главе с Н.Тараки. Впоследствии эта партия раскололась на два течения – хальк (Н.Тараки) и парчам (Б.Кармаль). Хальк объединил в основном военных, а парчам – интеллигенцию. 27 апреля 1978 года совершилась саурская (апрельская) революция. М.Дауд был убит, страну возглавили Тараки, Кармаль и Амин. Между победителями вскоре разгорелась кровавая борьба, члены хальк и парчам, бывшие однопартийцы, стали уничтожать друг друга. Этим воспользовался Амин, который после разгрома хальковцами парчамистов уничтожил Тараки. С сентября 1979 года Амин сосредоточил всю власть в своих руках. Свое правление он начал с физического уничтожения просоветски настроенных политиков и военных. Общая обстановка в стране продолжала оставаться нестабильной. Вскоре восстали пуштунские племена. Из Афганистана в сопредельные страны устремился поток беженцев. В страну из Пакистана стали приходить бандформирования. Не видя иной возможности удержаться у власти, правительство Афганистана обратилось с просьбой к СССР ввести войска. В марте 1979 года политбюро обстоятельно обсуждало этот вопрос и приняло решение оказать военно-техническую и материальную помощь, при этом оно отказало во вводе своих войск. В последующие месяцы Афганистан еще 20 раз обращался к советскому руководству с просьбой ввести войска.
       США, потеряв к тому времени Иран, фактически лишились своего влияния в зоне Персидского залива. Вдобавок и Афганистан явно уходил под влияние СССР. Поэтому американцы предприняли все меры к срыву укрепления позиций Советского Союза в Афганистане. Опираясь на исламских фундаменталистов Хекматияра, Рабани и других, оказывая им военную и финансовую помощь, они создали сеть военных лагерей и баз для подготовки террористов. На тех же базах, кстати, были выпестованы и кадры бен Ладена. Направляемые из Пакистана в Афганистан моджахеды контролировали уже 92% территории страны, в их рядах насчитывалось до 40 тысяч бандитов. Началось демонстративное наращивание военной силы США в Персидском заливе – там базировались американские авиация, флот, силы быстрого реагирования. Перед советским руководством встала дилемма: либо потерять Афганистан, либо осуществить военное вмешательство. Политбюро приняло решение и 25 декабря 1979 года сухопутные части 40-й армии перешли границу. Из радиоперехватов стало известно, что американцами был подготовлен план по захвату Кабула, привязанный к конкретному времени. Советские войска опередили эту операцию всего на 2 часа. К власти в Афганистане пришел Б. Кармаль.
       Так в Афганистане на годы вперед сошлись в поединке мощнейшие разведки мира. Против нас в этом регионе активно вели работу, кроме ЦРУ, разведки западных стран, мусульманского мира и даже Китая. В самом Афганистане формировалось новое народное правительство страны. Необходимо было преобразовать национальные спецслужбы, причем так, чтобы они могли противостоять подрывным акциям враждебных разведок. В конце 1980 года советским руководством принимается решение: для оказания помощи в создании и становлении афганских органов безопасности открыть в Кабуле представительство КГБ со своим советническим аппаратом. До этого советническая помощь афганской госбезопасности, которая находилась в стадии формирования, уже оказывалась нашими сотрудниками, направлявшимися туда в срочные командировки. Такие разовые поедки не могли решить сложные задачи, стоявшие перед страной.
       В декабре 1980 года я был назначен начальником советнического отдела, состоящего из опытных оперработников 5 Управления, которые должны были оказать помощь Афганистану в создании национальных органов безопасности (не смотря на то, что А.И.Шиверских был полковником, а должность была генеральская – прим. автора статьи). Штат отдела определили не менее, чем в 26 человек. Моим заместителем был назначен бывший председатель КГБ Киргизии генерал-майор Д.А.Асанкулов. Я приступил к подбору кадров, а также в течение трех месяцев изучал имеющиеся в ПГУ (внешняя разведка) материалы по оперативной обстановке в Афганистане (аналитические материалы, подборки сведений на руководителей страны). Это дало возможность в будушем правильно разработать структуру служб и определить стоящие перед ними задачи. Особенно пригодились сведения о руководителях Хада (афганская госбезопасность).
         По прибытии в Афганистан я был представлен министру госбезопасности Наджибулло и его заму Якуби. По линиям, аналогичным работе нашего 5 Управления, по которым предстояло создать новые структуры, работали всего 11 афганцев. Руководитителем был Ермомат, молодой человек с высшим образованием, но не имеющий оперативной подготовки. Из представленных на роль начальника Управления кандидатур после знакомства я выбрал инженера Наджибулло (однофамилец министра и будущего президента страны), который к тому же говорил по-русски, так как окончил вуз в СССР. Как показало будущее, в нем я не ошибся.
       Изложив на бумаге структуру планируемого органа, какие задачи он должен решать и кратко перспективы работы, я доложил все это Якуби. Чувствовалось, что о многом он слышит впервые. Якуби не скрывал, что считает нецелесообразным создавать самостоятельный орган с такими задачами, но попросил изложить ему все более подробно и для будущего доклада выделил 4 часа своего времени. Распределили их по одному часу ежедневно. В течение нескольких дней я подробно рассказывал афганскому коллеге о борьбе с террористами, работе по националистическим и мусульманским враждебным центрам, по интеллигенции, мусульманскому реакционному духовенству, по срыву враждебных пропагандистских акций, о работе с племенами и т.д. Выслушав все, Якуби заявил, что это то, что им сейчас необходимо, но советники критически относятся к созданию самостоятельного органа такого рода. Он также сказал, что нужно доложить вопрос министру Наджибулло, которому он уже пересказывал содержание наших бесед, и тот просил лично послушать меня. Наджибулло был внимательным слушателем и задавал много вопросов. Он принял решение о создании нового подразделения и дал задание подготовить приказ, в котором бы отразились его структура и задачи. Я выбрал для управления цифру 7, в структуру заложил наличие 14 отделов со штатом в 640 сотрудников. Предстояла большая работа по укомплектованию и учебе кадров. Практически начинали с нуля. Назначенный ко мне заместителем генерал Асанкулов в Афганистан не прибыл, вместо него назначили полковника В.А.Рябина. Старшими советниками стали опытные работники. Афганистан – многонациональная страна. С учетом этого отдел укомплектовывался оперсоставом разных национальностей. С.К.Мамедов был лезгин, Г.Ганиев – узбек, Б.Кадыров – туркмен, Р.Искужен – башкир, Т.Бабаев – азербайджанец, А.Нигматов - таджик и т.д. Это позволяло советникам в дальнейшем устанавливать доверительные отношения с представителями афганских спецслужб и довольно успешно решать стоящие задачи.
       С большими трудностями мы встретились при комплектовании национальных афганских кадров: не было не только профессионалов, но и лиц с высшим образованием. Ставку делали на членов НДПА, имеющих опыт нелегальной работы, и это себя оправдало. Руководство Хада, Наджибулло и Якуби, разрешило брать кадры из других подразделений спецслужб. Обучение сотрудников-афганцев шло в ходе работы и на специальных курсах. Руководители 7 Управления быстро набирались опыта и становились настоящими профессионалами. Многие из сотрудников прошли подготовку в Ташкенте и на курсах, организованных нами в самом Кабуле при Хаде. Спустя 3 года, перед моим отъездом из Афганистана, Управление было полностью укомплектовано.
       В самом начале работы, временно сформировав группы по всем новым линиям, мы столкнулись с проблемой приобретения источников информации. Опасаясь за свою жизнь, афганцы отказывались от сотрудничества, боялись, что новая власть не сможет обеспечить им безопасность. Тогда решили, что надо подготовить и провести мероприятия, которые доказали бы им обратное: власть способна обеспечить защиту своих сторонников. Успех этих мероприятий позволил приступить к большой работе по созданию агентурного аппарата.
       Значительную сложность представляла проводимая нами разнообразная работа с мусульманским духовенством, в том числе и агентурная. В Афганистане, где господствовали феодальные отношения, нищета и безграмотность, естественной была фанатичная религиозность населения. В стране насчитывалось до 40 тысяч мечетей и было около 300 тысяч мулл, которые фактически правили страной. Мы настойчиво искали пути, как наладить контакты с этим многочисленным отрядом мусульманского духовенства, ведь 90% территории страны контролировались бандформированиями, а мечети, как правило, являлись бандитскими штабами.
       Правильные и нужные нам шаги тогда сделало руководство Афганистана. Оно приняло на себя обязанности ежемесячно выплачивать муллам зарплату (в виде финансовой помощи). Это склонило мусульманское духовенство к лояльности по отношению к народной власти, а для нас расширило возможности проведения агентурной работы среди мулл.
       Успешному решению стоящих задач способствовало создание агентурных позиций среди других слоев общества – торговцев, интеллигенции, учащихся и преподавателей учебных заведений, откуда в основном пополняли свои ряды душманы.
Итогом наших усилий стало создание разветвленного агентурного аппарата, что позволило не только получать ценную информацию, но и проводить оперативные мероприятия.
       Работа нашего отдела, что следовало из его разветвленной структуры, сразу велась по нескольким направлениям. Например, мы пытались вносить раскол в бандформирования. Проводили работу по выявлению и пресечению каналов связи исламских фундаменталистов, пытающихся создать свои центры в советских республиках Средней Азии. В 1982 году в Ташкенте было проведено Всесоюзное совещение КГБ, направленное на активизацию работы по реакционному мусульманскому духовенству. Я выступил с докладом об обстановке в Афганистане, сообщил о материалах, касающихся настойчивых попыток проникновения исламских фундаменталистов в наш Средне-Азиатский регион. В результате были выработаны меры, которые позволили своевременно нейтрализовать попытки установления преступных связей зарубежных исламских бандформирований с мусульманскими организациями, то есть пресечь создание узбекских и таджикских террористических организаций с дальней целью образования исламского Халифата. Кстати, сейчас в Узбекистане уже активно действует «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ).
       В Афганистане мы впервые столкнулись с открытым международным терроризмом, финансируемым США и Саудовской Аравией. Террористов готовили в школах, находящихся на базах (лагерях) в Пакистане, под руководством американских инструкторов. После окончания войны подготовленный американскими спецслужбами многочисленный отряд террористов расползся по всему миру. Большинство из них объединились под руководством бен Ладена. В общем, американцы выпустили джина из бутылки... Теперь они сами ведут борьбу со своими обученными кадрами. Практически все исламские фудаменталистские организации, такие, как «Братья мусульмане», поддерживались американцами и направлялись ими на борьбу с Советским Союзом. Время изменилось, и эти же организации теперь ведут борьбу против США.
       Тогда же в народном Афганистане для расшатывания политичсеской ситуации и создания нестабильности широко использовались взрывы и убийства. Количество проводимых взрывов и террористических актов в Кабуле стало возрастать, они становились все более разрушительными и коварными. Так, на рынках и в местах детских игр стали разбрасывать игрушки с вмонтированными взрывными устройствами, в результате появились многочисленные дети-инвалиды.
       Чтобы предотвратить диверсии, необходимо было иметь информацию о террористических центрах, знать, когда и куда направлялись террористы. Задачи эти могла решить только агентура. Поэтому в Кабуле мы стали внедрять агентуру в группы бандфрмирований, которые направлялись в Пакистан для учебы в существующих террористических школах. За лето 1981 года нам удалось подготовить и внедрить ряд агентов и уже осенью направить их в Пакистан. Пришла весна 1982 года, и мы ощутили плоды своей работы. Направляемые из Пакистана террористические группы, в составе которых находилась наша агентура, по прибытии в Кабул арестовывались. Всего за год было изолировано 640 террористов, а в следующем 1983 году - 720. Это было огромное достижение. Сколько жертв среди мирного населения удалось избежать благодаря этому!
       Серьезным достижением было то, что у нас появились постоянные источники-информаторы в террористических учебных центрах. В Кабуле мы даже создали подставное представительство этих центров, через которое выявляли преступные замыслы противника, т.е. стали проводить так называемые оперативные игры.
       Находившимся в Афганистане чекистам и другим советникам строго запрещалось участвовать в боевых операциях, но суровая боевая обстановка заставляла нарушать этот приказ. Я, как руководитель, сам неоднократно это делал, когда в Кабуле проводились мероприятия по ликвидации террористов. Встречались и другие ситуации. Так, осенью, точнее, в ноябре, банды обычно уходили в Пакистан на несколько месяцев для отдыха и обучения, а в марте вновь возвращались. Однажды в один из ноябрьских дней 1982 года, в 10 часов вечера я получил сообщение, что завтра, в 6 часов утра, в 25 км от Кабула, чтобы отправиться в Пакистан, соберется одна из многочисленных банд. Для подготовки оставалась только ночь. Я связался по телефону с маршалом С.Ф.Ахромеевым и попросил в такой поздний час принять меня. Сергей Федорович коротко и четко ответил: «Приезжай». Я взял с собой афганца, который знал место сбора бандитов, в качестве переводчика (афганец не знал русского языка) оперработника грузина Пахадзе, владеющего языком дари, и с ними в 23 часа прибыл в штаб.
       С.Ф.Ахромеев, выслушав информацию о банде, задал несколько уточняющих вопросов и дал указание командиру вертолетного полка выделить три машины. Рано утром военные, забрав с собой уполномоченного с афганцем, вылетели на место сбора, и банда была уничтожена. Пахадзе за эту операцию получил орден Красной звезды.
       Чтобы провести это и другие мероприятия, необходимо было несколько раз ночью в условиях «дриш» – строгого комендантского часа – пересекать Кабул из одной стороны города в другую. Это само по себе было опасно. Афганские патрули зачастую сначала открывали огонь и только потом проверяли разрешение на проезд. Чтобы не рисковать, ночью никто по городу не ездил. В таких условиях работали наши советские советники.
       В Афганистане спецслужбы вплотную столкнулись с проблемой наркотиков. Их продажа приносила душманам огромные доходы. Районы, где выращивали мак и коноплю, охранялись ими очень строго. Поэтому мы задерживали тонны наркотиков, в основном, при их перевозке на границах, особенно на границе с Ираном. Затем наркотики демонстративно уничтожались. Сейчас этот огромный поток смертоносной контрабанды направлен в Россию. Специальный корреспондент Российской газеты В.Снегирев, посетивший Афганистан в июне 2003 года, сообщает, что в 2002 году здесь было произведено 3400 тонн опиума, а общий оборот торговли афганскими наркотиками составляет 25 миллиардов долларов в год. Очевидно, что в отличие от нас, американцы в Афганистане предоставили полную свободу наркобизнесу.
       Специального нашего внимания требовала информационная ситуация в самом Афганистане и вне его. Афганистан отличался от других стран тем, что был всегда переполнен слухами и домыслами. Поэтому мы учили сотрудников Хада относиться осторожно к поступающим сведениям, проверять их и отсеивать ненужное.
       Другого рода искаженная информация шла от западных СМИ, которые обрушивали на нас потоки лжи. Поэтому в структуре 7 управления Хада мы создали подразделение, в задачи которого входила работа с иностранными и советскими корреспондентами, предоставление им необходимых материалов.
       Многочисленные провокации, устраиваемые спецслужбами Запада в Афганистане, были аналогичны тем, что позже осуществлялись в Чечне. Моджахеды вместе с зарубежными советниками, переодетые в форму советских военнослужащих, грабили дуканы (магазины), убивали мирных жителей. Все это снималось на пленку, а затем преподносилось в западных СМИ. Одно за другим следовали различные международные «слушания» и «конференции» вокруг Афганистана. Распространялись измышления о применении нами запрещенных видов оружия массового уничтожения, таких, как химические, вакуумные бомбы и т.д. В Кабул с целью расследования этих фактов приезжали специализированные иностранные делегации, но подтверждения слухов не находили. С ними организовывали интервью, однако Запад результаты проверок замалчивал. Интересно, что американцы использовали вакуумные бомбы в Афганистане в ходе антитеррористической операции в 2001 году и варварски разбомбили жилые кварталы Кабула. Но никто не счел нужным обратить на это внимание.
       Защищая новую власть, сотрудники афганских спецслужб проявляли героизм, гибли и становились калеками. Думая о будущем, необходимо было запечатлеть для истории становление Хада, проведенные им интересные операции, оставить память о героических делах погибших. Так возникло еще одно направление нашей деятельности – музейное. Мое предложение открыть музей славы 7 Управления Хада было встречено руководством с пониманием. Мы провели большую работу по сбору материалов и в 1982 году создали экспозицию. Открывал музей руководитель Хада Наджибулло, поблагодаривший нас за инициативу и проделанную работу.
       По-видимому, то, что у нас получилось, так понравилось Наджибулло, что он решил организовать единый музей для всех служб Хада. Год спустя такой музей, получивший название «Центральный музей славы Хада», был открыт. Начало его создания хронологически велось со дня открытия экспозиции, посвященной 7 Управлению. В тот день была сделана большая фотография, где Наджибулло и я открываем музей. Эта фотография была размещена в Центральном музее славы Хада и является свидетельством первого дня его работы.
       В Афганистан были направлены сотни опытных чекистов по всем линиям работы разведки и контрразведки, в провинции направлялись советниками те, кто работал в областных управлениях. Благодаря этому, по оценкам зарубежных специалистов, за короткий период афганские спецслужбы стали сильнейшими в своем регионе. Помимо военных, в Афганистане трудились наши советские партийные, комсомольские деятели, врачи, инженеры и т.д.
       К сожалению, нельзя не сказать об ошибках, допущенных народной властью, которые негативно влияли на обстановку в стране. Например, при проведении земельной реформы землю крестьянам выдавали бесплатно, но у мусульман соблюдается обычай, согласно которому собственность должна быть куплена. Позднее спохватились, но реформа была уже скомпрометирована...
       Другой наш промах носил лингвистический характер. Афганистан – многонациональная страна, самая многочисленная народность – пуштуны, господствующими языками были пушту и дари. В период нахождения советских войск в Афганистане наш советнический аппарат пользовался только дари, так как переводчиками были в основном таджики. Роль пушту оказалась как бы приниженной, это вызывало недовольство пуштунов и подталкивало их занять враждебную позицию по отношению к народной власти.
       Следкует признать и то, что созданный в нашем 7 Управлении отдел по работе с племенами достаточно слабо занимался решением национальных проблем и каких-то значимых успехов не имел.
       Если же оценивать в целом деятельность советнического аппарата в Народной Республике Афганистан, то очевидно, что он поработал добросовестно, были созданы сильные органы безопасности, внутренних дел и другие государственные структуры. Когда горбачевское руководство СССР прекратило поставку запасных частей, а также оказание другой помощи, более того, оказывало давление на руководство Афганистана, чтобы оно прекратило сопротивление, тогда, благодаря обученным нами кадрам, созданным госструктурам, в том числе органам безопасности Хад, Афганистан во главе с президентом Наджибулло еще три года защищал свои завоевания, три года в одиночку боролся с мировым агрессором.
       Говоря о поражении республики Афганистан, нужно признать, что большим злом по отношению к народно-демократической власти была непримиримая борьба, которая велась между партийцами – парчамистами и халькистами. Их соперничество порождало предательство во все государственных структурах. Особенно в больших масштабах оно проявилось в армии в период, когда руководители нашей страны вывели войска и лишили Афганистан всякой помощи. После ухода союзников армейские генералы стали открыто переходить на сторону душманов.
       Президент Наджибулло не мог понять решения Горбачева о выводе войск и прекращении помощи и с возмущением заявлял, что талибов лучше остановить под Джелалабадом, чем потом разбираться с ними в Таджикистане, Узбекистане и Казахстане. Он не сознавал или не мог поверить, что во главе нашего государства стоят предатели национальных интересов. Пытался через различные источники выяснить, что происходит в Советском Союзе. Дважды в Смоленск для беседы со мной отправлял делегации: одну – с первым замом министра Хада Наджибулло, другую с замминистра Ермоматом. В непринужденной беседе они пытались выяснить, что происходит и какие перспективы их ждут. Я вынужден был только разводить руками и говорить, что сам не понимаю современной ситуации. Рекомендовал только беречь кадры. К сожелению, брошенные нами президент Наджибулло, руководители Хада Якуби, Ермомат и другие верные друзья погибли, а вернее, были уничтожены. Я и, наверняка, другие мои товарищи по работе испытываем чувство горечи и стыда из-за того, что предатели из руководства Союза и России фактически уничтожили наших друзей, союзников нашей страны в Афганистане и других странах социалистического лагеря.
       Так как я хорошо помню афганское общество тех уже далеких лет, мне было интересно узнать, какое мнение сейчас у афганцев о Советском Союзе и о нахождении советских войск в их стране. Любопытные сведения об этом сообщил в статье упоминавшийся выше журналист Снегирев. Он пишет, что в поездке по Афганистану жители встречали его словами: «Русский? Салям алейкум! Москва – хорошо, Америка – плохо», а вчерашние моджахеды говорили следующее: «Самым лучшим президентом для нас был доктор Наджибулло. А самым лучшим вашим президентом был Брежнев». На вопрос: «Как Брежнев? Он же ввел сюда войска? Забыли?» – нет, помнят, но считают: американцы коварно в их страну заманили советских. Рассказывают, что после Советского Союза здесь остались дороги, тоннели, заводы, институты, больницы, гидростанции, жилые микрорайоны и т.д. «А чем помогли американцы?» – «Да ничем».
       Клевета о пребывании советских войск в Афганистане, распространяемая горбачевскими и западными СМИ, продержалась 15 лет. Правда о войсках, советниках, муке и керосине, бесплатной учебе в Советском Союзе греет души афганцев. Сегодня большая часть афганцев понимает, что главными виновниками трагедии в Афганистане являются не СССР и не люди, совершившие революцию, а реакционные клерикальные силы, пришедшие ныне к власти в этой восточной стране.
       Статью В.Снегирева о современном Афганистане я прочел с большим вниманием еще и потому, что этот журналист работал в Кабуле в те военные годы. Я знал его тогда и даже помогал ему вести розыск его знакомого, пропавшего под Гератом. В ходе поисков Снегирев проявил себя с самой лучшей человеческой стороны, рисковал жизнью, самостоятельно устанавливал контакты с душманами. В этих случаях приходилось его сдерживать. Его статьи в прессе отличались объективностью и глубиной рассматриваемой темы.
       Время убедительно показало, что в годы боевых действий в Афганистане, наши воины и советнический аппарат объективно защищали оборонные интересы советского государства. Наша армия выступала как гарант победы народной власти Афганистана, а воевать должны были сами афганцы. Но в большинстве случаев с крупными бандитскими формированиями воевала наша армия. За 10 лет война унесла 14 тысяч жизней наших парней. Потери эти невосполнимы, однако наши бойцы защищали интересы великой страны, сейчас уже, к сожалению, бывшей. И тем не менее, сегодня нельзя не сказать, что афганские потери несоизмеримы с потерями, которые несет новая Россия (Чечня, криминал, гибель на дорогах, наркотики и др., а также снижение рождаемости).
       Когда я уезжал из Афганистана, министр (будущий президент) Наджибулло от имени президента наградил меня, кроме государственных афганских орденов, боевым оружием – револьвером «Стюарт Макювин». В наградном документе указано: «За заслуги в деле разгрома контрреволюционного подполья, террористических групп, высокую профессиональную помощь в организации и становлении службы государственной безопасности ДРА, деятельность которой способствовала укреплению власти».