К 75-летию Победы. Берлин – конец войны и первые дни мира

29 апреля 2020

  К юбилею великой Победы

Берлин – конец войны и первые дни мира.

Дорогие земляки.

В канун 75-летия нашей великой Победы ведущая немецкая газета «Berliner Zeitung» опубликовала в нескольких номерах статью журналиста М. Бреттина об обороне и падении столицы фашистской Германии и жизни в Берлине в первые мирные дни мая 1945 года. В свое время я активно интересовался этой темой и, в частности, гибелью главных фашистских бонз, поиском и идентификацией их трупов. На основе архивных документов органов госбезопасности мною опубликованы несколько материалов на эту тему в российских СМИ. (Замечу в скобках, что после того, как рассказал своей жене, что только что держал в руках фрагменты черепа Гитлера, его обгоревшую челюсть, мундир и фуражку фюрера, зубной мост Евы Браун, останки Геббельса и его жены, которые на тот момент хранились в архиве ФСБ РФ, моя супруга сказала, что не пустит мена за стол, пока я не вымою руки с содой и не протру их спиртом).

Скажу честно: на фоне публикаций последних недель о сносе памятника маршалу Коневу в Праге, думал, что берлинская газета выплеснет очередной ушат грязи на подвиг наших солдат и командиров, овладевших столицей Третьего рейха. Но, к чести немецкой газеты, это были познавательные, интересные, а главное – во многом объективные статьи, описывающие день за днём агонию фашистской Германии.

Поскольку материал «Berliner Zeitung» значителен по объёму, содержит некоторые повторы, упоминания одних и тех же лиц (что неминуемо при публикации в нескольких газетных номерах), предлагаю вам, дорогие земляки, обзор этих заметок. Уверен: прочитаете – не пожалеете. Ведь в канун великой Победы важно не только вспомнить подвиги наших отцов и дедов, но и услышать голос с другой стороны линии фронта.

Публикация начинается с событий 30 января 1945 года. В результате торпедирования наполненного беженцами корабля «Вильгельм Густлофф» советской подводной лодкой у побережья Померании погибли тысячи человек. Данные о числе жертв колеблются от 4 до 9 тысяч.

(Наш комментарий. Корабль затонул у берегов Польши после торпедной атаки советской подводной лодки С-13 под командованием А. И. Маринеско. Все три выпущенных торпеды с надписями «За Родину», «За советский народ» и «За Ленинград» попали в цель. Гибель судна считается одной из крупнейших катастроф в морской истории. По официальным данным погибли 5348 человек; по оценкам ряда историков, реальные потери достигают 9985 человек, в том числе матросы и офицеры 2-й учебной дивизии подводных сил Германии, беженцы – в основном женщины и дети. Спаслись 1268 человек.

Справедливости ради хочу отметить, что инициаторами уничтожения судов с беженцами были гитлеровцы. 27 апреля 2020 года российские СМИ опубликовали сообщение о том, что на дне Чёрного моря с помощью глубоководных аппаратов исследованы останки потопленного 7 ноября 1941 года фашистской авиацией советского теплохода «Армения», который вёз на своём борту от 7 до 10 тысяч беженцев и раненых из Севастополя и Ялты. Спаслись только 8 человек.)

В тот же день - 30 января 1945 года - в двух кинотеатрах в Берлине и в осажденной союзниками крепости Ла-Рошель на атлантическом побережье Франции состоялась премьера фильма «Кольберг», в котором героизировалась оборона превращенного в крепость города Кольберг от наполеоновских войск в 1807 году. (Наш комментарий. Это был историко-пропагандистский фильм нацистов, призывающий к сопротивлению превосходящим силам противника. По личной инициативе Геббельса съёмки велись с 1942 года и завершились к январю 1945 года. Хотя к концу съёмочного периода ситуация на фронтах стала для Германии критической, в батальных сценах участвовали солдаты расквартированных в Восточной Пруссии частей вермахта, в том числе Кёнигсбергского гарнизона и даже Русской освободительной армии генерала Власова. Военные части вермахта отзывались со своих позиций для участия в масштабных костюмированных массовках. Фильм стал самой дорогой кинематографической постановкой Третьего рейха.)

В этот же день Гитлер в последний раз в жизни выступил по радио: «Я жду от каждого немца, что он исполнит свой долг сполна и пойдет на любую жертву, которую от него потребуют, которую от него придется потребовать».

В утренние часы последнего дня января советские солдаты переправились через ещё замерзший Одер у Кинитца и создали на другом берегу плацдарм. До Берлина оставалось всего 70 километров по прямой.

1 февраля 1945 года столица рейха была объявлена крепостью. Йозеф Геббельс как гауляйтер, выполнявший еще и обязанности и рейхскомиссара обороны, взял на себя ответственность за защиту города. Приказ укреплять город будет издан лишь месяц спустя.

Чтобы иметь возможность защищать Берлин, командующему обороной города генерал-лейтенанту Гельмуту Ройману требовалось как минимум 200 тысяч испытанных в боях солдат. Но в его распоряжении не было и половины. Части СС и полиция командующему обороной не подчинялись.

Все требования о подкреплении Гитлер отвергал: по его словам, если дело дойдет до битвы за Берлин, то солдат хватит. Фюрер считал продвижение советских войск на Одере отвлекающим маневром. По его мнению, целью Красной Армии был не Берлин, а Прага. Поэтому он приказал отвести четыре танковых части из группы армий «Висла» под командованием генерал-полковника Готтхарда Хайнрици, которые ранее готовились к обороне столицы рейха.

Днем прилетали бомбить Берлин американские, ночью — британские бомбардировщики.

3 февраля 1945 года. Воздушный налет под кодовым названием Thunderclap («Удар грома») был разделен на две волны, в нем участвовали 939 бомбардировщиков: первая волна прокатилась над городом с 11:02 до 11:08, вторая — с 11:24 до 11:52. Самолеты типа Б-17 «Летающая крепость» сбросили на город 2 тысячи тонн фугасных и около 250 тонн зажигательных бомб.

В общей сложности 2296 зданий и 22519 квартир были разрушены полностью, Потсдамский и Анхальтский вокзал — по большей части, Городской дворец почти весь выгорел, как и Государственная опера на Унтер-ден-Линден, Старая рейхсканцелярия, где жил Гитлер, была повреждена.

Сколько людей погибло от бомб, никто точно сказать не может. Вермахт сообщал о 2894 погибших, американские военные — о более чем 25 тысячах.

А тем временем союзники уже планировали послевоенное устройство страны. В ходе Ялтинской конференции (с 4 по 11 февраля 1945 года) «Большая тройка» — президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и советский руководитель Иосиф Сталин — договорилась о разделе Германии на оккупационные зоны (по настоянию Черчилля одну из зон получила также Франция), и о разделении Европы и мира на политические блоки.

Но, как за несколько недель до этого, так и потом нацистский режим продолжал зверствовать: уничтожались концлагеря, заключенных гнали вглубь страны, десятки тысяч из них погибли от изнеможения и голода, их забивали насмерть или расстреливали.

«Столица рейха будет сопротивляться до последнего человека и до последнего патрона» — такова была главная мысль «Всеобъемлющего приказа о мерах по подготовке к обороне столицы рейха», изданного 9 марта командующим обороны Ройманом в соответствии с директивами Главной ставки фюрера. В тот же день были созданы «мобильные военно-полевые суды». Мартин Борман, глава партийной канцелярии, издал приказ, согласно которому с отбившимися от своих частей солдатами следовало обращаться как с преступниками.

Этой энергией было наполнен и приказ фюрера от 19 марта (так называемый «нероновский приказ»): «Все военные объекты в сфере транспорта, связи, снабжения, промышленные предприятия, а также материальные ценности на территории рейха (…) должны быть уничтожены». Этого не произошло только потому, что Альберту Шпееру, занимавшему должность рейхсминистра вооружения и боеприпасов, удалось спустить приказ на тормозах.

Еще в середине марта казалось, что антигитлеровские союзники наперегонки стремятся к Берлину, будто к «главному призу», как выразился Эйзенхауэр. Особенно не терпелось британцам. Премьер-министр Черчилль мечтал «пожать русским руки как можно дальше на востоке», а фельдмаршал Бернард Монтгомери просто хотел преумножить свою славу.

Но в конце марта Эйзенхауэр при поддержке Вашингтона изложил западным союзникам новую стратегию: «Берлин больше не является военной целью». Наступление на столицу Германии он счел слишком большим и излишним риском, оценивая возможные потери в 100 тысяч своих солдат. По его мнению, в этом случае было бы ослаблено наступление в Северной и Южной Германии, и Гитлер получил бы возможность вести войну дольше.

Сопротивление вермахта западным союзникам ослабевало, в то время как его сопротивление Красной Армии возрастало. Появились сообщения, что немцы на западе стремятся начать мирные переговоры.

В этой ситуации Сталин постарался как можно быстрее поставить союзников перед свершившимися фактами. Он послал им следующую телеграмму: «Берлин утратил свое стратегическое значение», советское верховное командование якобы планирует послать в Берлин «второстепенные войска», наступление начнется «приблизительно во второй половине мая». Но уже 1 апреля он отдал приказ маршалам Жукову и Коневу в течение 48 часов разработать план захвата Берлина.

В Берлине было объявлено чрезвычайное положение. В городе начался голод. «Лица, имеющие право на нормальное снабжение» должны были обходиться 1700 граммами хлеба, 250 граммами мяса и 125 граммами жира в неделю. В указе от 5 апреля населению было рекомендовано для восполнения недостатка витаминов заваривать молодые еловые побеги, а для улучшения снабжения организма белками поедать лягушек.

8 апреля Геббельс записал в своём дневнике, что двести мужчин и женщин ворвались в две булочные в Рансдорфе и похитили весь хлеб. «Так как недопустимо молча мириться с подобным, я приказал схватить зачинщиков — одного мужчину и одну женщину — и той же ночь отрубить им головы».

В пятницу, 13 апреля, стало известно, что за день до этого умер президент США Рузвельт. В головы нацистов вдруг вернулась вера в возможный перелом на фронтах. Все подумали: а что, если коалиция противника развалится, как это случилось во время Семилетней войны с Фридрихом Великим после смерти царицы Елизаветы? Но в тот же день, 13 апреля, советские войска захватили Вену. А в ночь на 14 апреля воздушный налет разрушил Потсдам. 14 апреля Гитлер издал датированный 16 апреля суточный приказ солдатам восточного фронта: «Еврейско-большевистский смертельный враг» пытается, «разгромить Германию и истребить наш народ. (…) он должен быть и будет обескровлен у ворот столицы Германского Рейха. (…) Берлин останется немецким городом, Вена вновь будет немецким городом, а Европа никогда не станет русской».

Поздним вечером 15 апреля 1945 года советская сторона с помощью громкоговорителей и листовок призвала немцев ввиду безнадежности их положения сдаться в плен. Но безуспешно. На севере и в середине линии фронта на Одере стояли 1-й и 2-й Белорусские фронты под командованием маршалов Георгия Жукова и Константина Рокоссовского, на юге находился 1-й Украинский фронт во главе с маршалом Иваном Коневым. В общей сложности 2,5 миллиона советских солдат, среди которых были и поляки, противостояли едва ли миллиону немцев. Предполагалось, что главный удар «Берлинской операции» нанесут войска Жукова на Зееловских высотах, откуда они прямым ходом должны были двинуться на столицу рейха. Более чем 900 тысячам советских солдат, к которым относились и бойцы 1-й польской армии, противостояли 130 тысяч солдат 9-й армии под командованием генерала Теодора Буссе. Немецкие войска безнадежно уступали противнику и по числу артиллерийских орудий, танков и самолетов.

На следующий день (16 апреля 1945 г.) началось наступление Красной Армии на Зееловские высоты - последнюю линию обороны перед Берлином. Битва началась в 3 часа утра 25-минутным артобстрелом из 40 тысяч советских орудий. «Вся долина Одера сотрясалась, — написал позднее генерал-полковник Василий Чуйков, командующий 8-й гвардейской армии. — На плацдарме был светло как днем. Огненный ураган пронесся по Зееловским высотам. Взрыхленная земля плотной стеной взлетала в небо».

А вот воспоминания 19-летнего унтер-офицера 76-го мотопехотного полка вермахта. Он командовал подразделением, вооруженным тремя тяжелыми пулеметами. Он так описывает пережитый кошмар утра 16 апреля: «….ад, безумие, тысячи снарядов, прыжки от одной воронки в другую, никакой защиты, все позиции разбиты, каждый квадратный метр земли перепахан, сумасшедшие потери (…), мольбы, крики, смертельный ужас, каждый час как день рождения».

Нападающие хотели штурмом занять Зееловские высоты уже в первый день. Однако их атака, последовавшая за артподготовкой, после захвата нескольких участков местности захлебнулась. Причина: обороняющиеся войска вермахта глубоко окопались. Но за успешное отражение атаки немцы дорого заплатили. «Потери личного состава и вооружения невосполнимы», — докладывал генерал Буссе. Погибли 12 тысяч немецких солдат. Сколько гражданских лишились жизни, неизвестно.

Велики были потери и Красной Армии. В битве за Зееловские высоты погибли 33 тысячи русских и 5 тысяч польских военнослужащих. «При подготовке операции мы несколько недооценили проблемную местность Зееловских высот, — так позже самокритично описал ситуацию маршал Жуков. — Вину за этот просчет я в основном возлагаю на себя». Тем не менее, за четыре дня – с 16 по 20 апреля Красная Армия прорвала фронт на Одере у Зееловских высот и начала обстреливать Берлин.

Большего успеха, чем маршал Жуков, добился маршал Конев. Во второй половине дня 16 апреля его солдаты прорвали немецкие позиции между Губеном и Форстом. Вслед за ними вперед двинулись две танковые армии в направлении Эльбы и Берлина.

Окончательно опровергнутым оказалось предположение Гитлера, будто концентрация советских войск на Одере — всего лишь отвлекающий маневр и что главный удар будет нацелен не на Берлин, а через Дрезден на Прагу. Теперь ответственные за оборону спорили, как защищать столицу рейха: на Одере или внутри города?

Из и без того недостаточного контингента, призванного оборонять город, Гитлер приказал отправить четыре батальона народного ополчения «фольксштурм» на фронт к Одеру. Людей отвезли туда на автобусах.

16 апреля. В Берлине началась досрочная продажа продуктов по карточкам. Перед магазинами выстроились длинные очереди, многие опасались, что это будет последняя возможность купить хоть что-нибудь.

Тем временем западный немецкий фронт был прорван: 17 апреля в Рурской области капитулировала группа армий Б, а 19 апреля американские войска взяли Лейпциг и Хемниц, за пять дней до этого американские солдаты вышли к Эльбе вблизи Барби, южнее Магдебурга.

Вечером 19 апреля 9-я армия вермахта на Восточном фронте была разбита. Оставшиеся в живых солдаты пытались отступить. На линии обороны образовались километровые бреши. Путь на Берлин для Жукова был открыт. Оборонять город должны были в основном наскоро сформированные части (вермахт и СС), бойцы плохо оснащенного «народного ополчения» (фольксштурм), состоящего из «способных носить оружие» мужчин в возрасте до 60 лет, а также юношей в возрасте от 16 лет из «гитлерюгенда».

Вечером того же дня министр пропаганды Йозеф Геббельс выступил с речью по радио в связи с предстоящим днем рождения Гитлера — «самого храброго сердца Германии и самого пламенного вдохновителя нашего народа».

Ночью 2-й Белорусский фронт под командованием маршала Рокоссовского начал переправу через Одер между Штеттином и Шведтом.

На следующий день, 20 апреля, в 56-ой день рождения Гитлера, события обгоняли друг друга: в Берлине объявили осадное положение, город переживал последние стратегические бомбардировки западных союзников, Нюрнберг, «город имперских съездов партии», был взят американскими войсками.

Во второй половине дня нацистская верхушка собралась в поврежденной бомбами Новой рейхсканцелярии, чтобы поздравить Гитлера. Присутствовали Герман Геринг, Мартин Борман, Генрих Гиммлер, Роберт Лей, Йоахим фон Риббентроп, Карл Дёниц, Альберт Шпеер и, конечно, Геббельс, а также несколько гауляйтеров и командующих вермахтом.

Большинство поздравляющих нервничали: они знали, что советские войска собираются замкнуть кольцо вокруг Берлина. Каждый час сужались лазейки для бегства. Тем временем Геббельс восхвалял военный гений «фюрера» и провозгласил, что тот устроит наступающим «вторую битву при Каннах» (Наш комментарий. В 216 году до н.э. в битве при Каннах карфагенская армия Ганнибала нанесла сокрушительное поражение превосходящей её по численности римской армии).

Накануне вечером Гитлер стал подумывать о том, чтобы покинуть Берлин и продолжать руководить войной из Оберзальцберга. Но Геббельс отговорил его, сказав, что Гитлер как «фюрер» должен оставаться верен былым клятвам и своему историческому предназначению, и если уж ему суждено погибнуть, то пусть смерть его настигнет в развалинах столицы рейха.

Поздравлявшим его функционерам Гитлер сообщил, что хочет покориться «судьбе» в Берлине. Все остальные вольны покинуть город. Одним из первых откланявшихся был Геринг. Еще ранним утром 20 апреля по его приказу из его охотничьего поместья Каринхалл на нескольких грузовиках были вывезены в Южную Германию наворованные за многие годы картины, антиквариат и мебель.

«Глубоко разочарованный» Гитлер «молча» наблюдал, как один за другим уходят его соратники, - напишет позже один из адъютантов «фюрера». Из высших функционеров с ним остались лишь Геббельс и Борман.

Когда Гитлер в тот вечер раньше обычного удалился в свои помещения в бункере, в «квартире фюрера» в Новой рейхсканцелярии его любовница Ева Браун и другие гости продолжали праздновать день рождения вождя. Но едва первые снаряды советской артиллерии начали рваться поблизости от правительственного квартала, все ринулись в бункер.

Берлин, 21 апреля 1945 года. Ночью советские войска прорвались под Котбусом, теперь их ничто не может остановить на пути к столице рейха. К тому моменту Адольф Гитлер уже давно нашел для себя причину краха немецкого восточного фронта. Одному из офицеров Генерального штаба он пожаловался: «Все неудачи на востоке вызваны только предательством».

В половине десятого утра 21 апреля Гитлера разбудили: тяжелая артиллерия обстреливает центр города. «Русские уже так близко?» — не веря своим ушам, спросил он. Начальник генерального штаба люфтваффе сообщил ему по телефону, что советская батарея находится в 12 километрах от Марцана (Район на северо-востоке Большого Берлина).

В апреле 1945 года в столице рейха проживали приблизительно 2,5 миллиона человек, в то время как в декабре 1944 года их было 4,4 миллиона. Бывшие жители Берлина были на фронтах, в плену, бежали или умерли.

После нескольких недель замешательства Берлин худо-бедно подготовили к сражению: были вырыты противотанковые рвы, устроены баррикады на подъездных дорогах, оборудованы оборонительные сооружения. В город все время прибывали беженцы. Не хватало продуктов питания, начались перебои в снабжении города водой и электричеством. Защитникам города предстояло вести бои без всякой надежды на успех: воевать готовились приблизительно 45 тысяч солдат, в том числе остатки частей СС из европейских стран, почти 42 тысячи бойцов народного ополчения «фольксштурм» и 3,5 тысяч юношей из «гитлерюгенда». Первые советские войска перешли границу Берлина 21 апреля близ Марцана и Хоэншёнхаузена и стали продвигаться к Вайсензее и Лихтенбергу. Иосиф Сталин хотел, чтобы город был захвачен к 1 мая — Международному дню солидарности трудящихся.

А в «фюрербункере» Гитлер и его соратники демонстрировали вымученный оптимизм. Как уверял министр пропаганды Йозеф Геббельс, «противоестественная коалиция плутократии и большевизма развалится» — это лишь вопрос нескольких дней.

Временную передышку должна была обеспечить сформированная 10 апреля 12-я армия под командованием генерала Вальтера Венка — состоящая из молодых и плохо вооруженных солдат. Задача – двигаться к Берлину с целью деблокировать столицу. Такую же команду получила ограниченно или даже вообще небоеспособная армейская группа под командованием Феликса Штайнера, генерал-лейтенанта войск СС. В ночь на 21 апреля Гитлер приказал Штайнеру освободить Берлин с севера, и тот отвечал за это головой.

Во второй половине дня 22 апреля — к этому моменту советские войска проникли в Берлин еще и с юга — в бункере состоялось обсуждение создавшегося положения. Оно длилось пять часов. Апогеем стал приступ бешенства у Гитлера, вызванный признанием генерала Ганса Кребса, начальника генерального штаба сухопутных войск, что группа Штайнера ещё не наступала.

Крича, едва держась на ногах, с искаженным от злости лицом Гитлер принялся обвинять всех и каждого. Дескать, в таких обстоятельствах он больше не может руководить, и война проиграна. «Но если, господа, вы думаете, что я покину Берлин, то глубоко ошибаетесь! Скорее я пущу себе пулю в лоб!»

Несколько часов спустя генерал Венк, чья 12-я армия была дислоцирована в 60 километрах от Магдебурга, получил приказ: «Освободите Берлин!» Ближе к концу Венк попытается как можно ближе подойти к остаткам 9-й армии, разбитой за несколько дней до этого у Зееловских высот, чтобы создать коридор для бегства на запад. А к населению Берлина Гитлер обратился со следующим приказом: «Запомните, каждый, кто будет пропагандировать или даже одобрять меры, подрывающие нашу обороноспособность, — предатель! Он должен быть немедленно расстрелян или повешен!»

Первыми жертвами этого приказа стали двое молодых солдат. Они якобы «не содержали самоходную артиллерийскую установку в должном состоянии, как приказывал фюрер». Их повесили на решетке книжного магазина у станции городской железной дороги «Фридрихштрассе».

В ночь на 23 апреля эсесовцы вывели многих заключенных из тюрьмы на улице Лертер-штрассе. Их повели на разрушенную бомбами территорию выставочного парка «Универсум» на улице Инвалиден-штрассе и уничтожили выстрелами в затылок.

«Город будет защищаться до последнего солдата!» — приказал Геббельс 23 апреля, на следующий день после того, как он с семьей перебрался в «фюрербункер». Но участков города, которые нужно было защищать, становилось все меньше и меньше. Советские войска захватили Фронау, большую часть Панкова, кроме того, Кёпеник, и продвинулись к Райникендорфу.

Следовать за фюрером многие уже не хотели. Первым стал Герман Геринг, второй человек в рейхе. 23 апреля Геринг попросил Гитлера в двух телеграммах передать ему все руководство рейхом, поскольку сам фюрер уже недееспособен. Днем позже Гитлер принял решение: уволил Геринга со всех государственных и партийных постов и приказал посадить его под домашний арест на Оберзальцберге.

В ночь на 24 апреля Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС, встретился в Любеке с графом Фольке Бернадоттом, вице-президентом Шведского Красного Креста. Гиммлер попросил графа содействовать ему в установлении контакта с генералом Дуайтом Эйзенхауэром, главнокомандующим союзными войсками в Северо-Западной Европе. Гиммлер собирался предложить западным державам одностороннюю капитуляцию.

За эти последние дни дважды сменились военные коменданты Берлина. Генерал-лейтенанта Гельмута Реймана сменил на этом посту полковник Эрнст Кэтер, а того — буквально на следующий день — генерал Гельмут Вайдлинг. 24 апреля Вайдлинг заступил в должность. В тот момент он уже отдавал себе отчет в бесперспективности своей задачи. Когда генерал Кребс сообщил Вайдлингу, что тот должен взять на себя командование обороной города, тот сказал: «Лучше бы вы приказали меня расстрелять…»

Днем позже – 25 апреля - советские войска соединились у Кетцина, замкнув кольцо вокруг Берлина. Кроме того, советские и американские солдаты встретились на Эльбе у Торгау.

Перед битвой за Берлин Сталин отдал распоряжение «проявлять гуманность» и не допускать перегибов, чтобы «ослабить сопротивление немцев в ходе оборонительных боев».

«Первые русские, которых мы увидели, хотели прежде всего «ури, ури!» (нем. Uhren, «часы»). У некоторых из них на руках было по несколько часов от запястья до локтя, — рассказывает Ева-Мария Корте. Сегодня ей 83 года, а в дни падения Берлина было 8 лет. — Отец и сестра без возражений отдали им свои часы. Больше с нами тогда ничего не произошло. Мы, дети, стали чем-то вроде защиты для взрослых, ведь русские любили детей». Часто детям удавалось подружиться с советскими солдатами. Двумя домами дальше расположилась советская комендатура. Она тоже стала своеобразной защитой, и детям, как вспоминает Ева-Мария Корте, оттуда иногда перепадало «кое-что сладкое».

Так случилось и с семилетним Гансом-Йоахимом и двумя его товарищами по играм, притом уже в первый же день встречи с бойцами Красной Армии. «Русские сидели с моим отцом в гостиной, ели хлеб и сало, которые у них были с собой, и курили махорку, — вспоминает Ганс-Йоахим, которому сегодня 82 года. — Каждый раз, когда мы входили в комнату, кто-нибудь из них запускал руку в карман, вытаскивал оттуда конфету и угощал нас».

Как-то к дому подошли другие солдаты. «Они были не такими любезными, — вспоминает Ганс-Йоахим. — Один из них полез к матери под юбку». Дети не растерялись и побежали в находившуюся рядом комендатуру. На зов пришёл советский политрук, назвавший себя Вальдемаром «Он приказал увести того солдата, — рассказывает мой собеседник. — Я прокрался за ними, чтобы узнать, что будет. Вальдемар достал пистолет и выстрелил своему солдату в затылок».

Сражение за Берлин продолжалось уже неделю, когда советские части ворвались в центральные районы города. Это было 27 апреля. Начались бои за центр Берлина. «Судьба Берлина предрешена» — сообщалось в одной из советских листовок. Берлинцев призывали поднимать белые флаги — тогда они смогут свободно пройти за линию фронта. Но это все еще было опасно для жизни. Тот, кто решался вывесить из окна белый флаг, рисковал быть расстрелянным или повешенным гитлеровцами. Судьба самого Гитлера тоже была предрешена. Он уже давно превратился в тень самого себя. Прозябание в «фюрербункере» — теснота, тусклый свет, вонь от солярки, страшные новости и бессилие — наложили на него свой отпечаток. «Согнувшись, совершая какие странные вихляющие движения и как бы ища опоры, он двигался вдоль стен бункера, — писал биограф Гитлера Йоахим Фест. — Его одежда, до той поры всегда очень аккуратная, теперь была покрыта пятнами от еды, в углах губ прилипли крошки, и каждый раз, когда он на обсуждении обстановки брал в руки очки, они с тихим звяканьем ударялись о столешницу». 

Дата создания: 29.04.2020 20:47:18

Дата изменения: 29.04.2020 22:03:58