- Главная
- Люди и время
- Жизнь замечательных людей
Агеева Алефтина Степановна
-
Агеева Алефтина Степановна родилась 30 июля 1927 года в деревне Хомутово Иркутской области в крестьянской семье. Отец – Степан Филиппович Игнатьев, участник Первой мировой войны, Георгиевский кавалер, активно участвовал в революционных событиях 1917 – 1920 годов в Иркутске, скрывал героя гражданской войны Сергея Лазо, был председателем первого сельсовета в Хомутово и Михалёво. Мать – Александра Фроловна Пылаева. В 1935 году семья переезжает в Иркутск.
Из рассказа Алефтины Степановны Агеевой:
Войну я встретила в Иркутске в 13 лет. Иркутск сразу превратился в военный город: все школы и техникумы были выселены в клубы разных предприятий и подготовлены для развертывания госпиталей, а вузы (например, Горно-металлургический) были подготовлены для развертывания эвакуированных военных заводов. Моя школа, 17-я, также была подготовлена для госпиталя, поэтому школьные занятия начались 1 сентября в клубе ТЭЦ-2. В этот же день нас собрали после уроков и сказали, что через 2 дня после школьных занятий девочки выходят на работу на швейную фабрику, а мальчики – на военные заводы. И вот пришли мы первый раз в цех этой швейной фабрики на углу улиц Карла Маркса и Пролетарской. Там стояли огромные конвейеры. Инструкторами нам оставили мастеров швейного дела. Конвейер – это огромный длинный стол, у него внизу длинная ось, от которой каждая машина включается, нажимаешь ногой – и она работает. Посадили нас за эти конвейеры, а у нас ноги не достают до мотора. Ну что ж делать – нас отправили домой. На следующей неделе моторы уже подняли, под стулья сделали деревянные подставки. Мы пришли и сразу же смогли включить машинки.
Примерно месяца полтора нас учили шить на этих машинках простыни, наволочки, полотенца для госпиталей. Потом начали шить гимнастерки, бриджи, а еще позже – шинели. А мы же все маленькие, сил нет, да еще и полуголодные. Как учащиеся мы получали карточку на 350 граммов хлеба в день, на фабрике получали еще вдобавок 150 граммов. И вот мы практически всю зиму седьмого класса (зима 41/42 года) работали на швейной фабрике с 3 часов дня до 9 часов вечера. Никакой оплаты, конечно, не было, потому что – «Все для фронта, все для Победы».
Закончился 41–й год. В мае 42-го всех школьников готовили для работы на полях. Нашей школе достался совхоз имени Куйбышева в Акинино-Баклашах. И вот 5 июня нас туда вывезли. Разместили в школе, предоставив набитые сеном матрасы и подушки, а простыни и байковые одеяла мы привезли с собой. Заняли спортивный зал и классы, на каждые 30 детей был один учитель от школы, руководителем была наша учительница младших классов Елизавета Карловна. Детей приехало много, все в школе не уместились, поэтому часть детей разместили в бывших свинарниках. Сделали там нары, так же набили сеном матрасы и подушки. Самым страшным для нас были комары, которые ночью нас просто заедали. Работали мы так: где-то в шесть утра – подъем, в шесть тридцать – завтрак. На завтрак давалось пол-литра молока и 300 граммов хлеба. Обедали прямо в поле, нам привозили горячий суп. К нему полагалось 100 граммов хлеба. Мяса, конечно же, не было.
Мы в поле делали все – окучивали картошку, пололи, но самым тяжелым было пропалывать осоты – сорняки пшеницы и ржи. Поле длинное, дадут тебе дорожку, и ты идешь – от начала и до конца. У нас были определенные нормы выработки. Руки у нас все были в мозолях, к вечеру их как перепонками затягивало. Тогда наша руководительница готовила для нас тазы с водой и содой, чтобы руки на ночь дезинфицировать. В 9 вечера нас увозили с поля на машинах, а в 10 вечера мы ужинали. На ужин была какая-нибудь каша: овсяная, пшенная или другая и 100 граммов хлеба. Мальчишки косили траву, запрягали лошадь и возили сено на санях, сделанных из березы, а мы его сушили, переволакивали и собирали в стога. Все, что тогда выращивалось, - дело рук детей. Из совхоза только звеньевые – женщины, потому что мужчины все ушли на фронт. Они умели все это делать, но их были единицы. Хочешь – не хочешь, кому-то страну кормить надо, значит, надо работать.
Я была маленькая, но шустрая, работала быстро. Мы работали в совхозе с 5 июня по 25 сентября, когда уже в наших краях холодно становится. И вдруг 15 сентября выпал снег и пшеница, которую мы своими детскими ручонками спасали от сорняков, рыхлили, ухаживали за ней, вся полегла! Вот именно тогда у меня появилась мысль поступить на биологический факультет университета и создать сорт неполегающей пшеницы. Какими именно путями этого достигну – я тогда не знала, но я определила для себя профессию именно тогда, между 7 и 8 классами. Нам, конечно, было больно, снег шел, целые сутки и погубил все наши поля. Затем двое суток мы своими ручонками собирали, выцарапывали эту пшеницу, чтобы хоть что-то спасти и использовать хотя бы на корма. Картошку мы копали уже во второй половине сентября – с ней, конечно же, ничего не случилось.
В месяц нам давали 2 дня выходных: вечером в 10 кончается работа, а следующим вечером ты уже должен явиться обратно. Автобус на Акинино-Баклаши не шел, а туда около 30 километров через Синюшину гору. Обуви у нас было мало, мы ее берегли и шли босиком по этой дороге до дома. Это была обычная грунтовая дорога, она идет от Иркутска до самого Култука, асфальта тогда вообще не было, хотя многие сейчас этого даже не представляют. Через гору приходишь домой, мама ноги и руки парит с содой и йодом, вымоешься, выспишься эту ночь без комаров, а на следующий день пешком обратно – шли около трех часов, группами по 2-3 человека.
Родители все знали наши трудности, но никакого нытья ни у родителей, ни у детей не было, потому что мы знали: есть фронт, есть срана, и кому-то все это делать надо в любом случае. Был удивительный настрой и у родителей, и у детей. Родители ведь тоже работали: женщины трудились на военных заводах, все мужчины ушли воевать на фронт. Ушли воевать даже семнадцатилетние парни из девятых и десятых классов. Город стал военным, везде открылись пункты призыва, и парни шли туда, подчас прибавляя себе лишний год, но там особо и не проверяли – если до 18 лет не хватало двух-трех месяцев, то и разговора не было, если же не хватало полгода – задумывались, но крепких и здоровых парней тоже брали.
Эту грамоту мне вручили в ноябре, к ноябрьским праздникам, когда я уже была в восьмом классе, за работу летом после седьмого класса.
Вот так мы прожили этот год.
В восьмом классе мы встречали на вокзалах поезда с ранеными. Телефонов у нас тогда не было, создали цепочки по оповещению. Как только нам сообщали, что привезли раненых – будь то днем или ночью, это передавалось по цепочке, и сразу собиралась определенная группа учащихся встречать поезд.
Раненые ехали в Иркутск больше недели… Я смотрела фильм про поезд, который везет раненых не восток, так это только в фильме он был чистенький, а на самом деле в вагонах была грязь. На каждый вагон была всего одна медсестра и две нянечки, да еще 2-3 врача на весь поезд. Мы встречали раненых, вытаскивали их из поезда. Мы, девчонки, только вчетвером могли нести носилки, вдвоем нам было тяжело – раненые были беспомощные и тяжелые, были и без рук, и без ног, и с внутренними повреждениями, кто-то приезжал на долечивание. В швах их одежды сплошь были гниды и вши, особенно много в валенках. У меня перед глазами до сих пор стоит этот ворох шевелящихся, как муравьи, вшей. Сейчас этого никто даже представить себе не сможет. Когда мы встречали эти поезда, то с нами была машина – дезо-баня. Всю одежду в предбаннике дезо-бани мы с раненых снимали, а затем сжигали. В дезо-бане мы их обмывали, вместе с дежурной медсестрой, надевали на них чистую одежду, а затем развозили по госпиталям, над которыми мы держали шефство. В госпиталях не хватало медсестер и врачей, и зачастую медицинскую работу вели студенты старших курсов мединститута, а также пожилые медсестры и врачи, которые не могли быть взяты на фронт. Одновременно в школах были организованы курсы медсестер: санинструкторы учили детей (в основном в госпиталях работали восьмиклассники) как перевязать, какие таблетки и как дать, как перевернуть, как подмыть и т.п. В общем, для девчонок был организован полноценный учебный курс по обслуживанию раненых.
Закончился 42-й год, подходит к концу мой 8 класс. В школах не хватает учителей, поэтому восьмиклассников, показавших хорошие результаты в учебе, 1 сентября 43-го года мобилизовывают на семимесячные педагогические курсы. Так начался новый этап моего военного детства. За 7 месяцев подготовить учителя начальных классов – изучить и методику, и программу – очень непросто, но детей кому-то надо было учить. Не знаю почему, но в первых и вторых классах тогда было очень много детей (тогда начинали учиться с 8 лет). С утра у меня была учеба в 9 классе (с 8 утра до 2 дня), с 3 часов дня до 10 вечера – педагогические курсы. Ночью я делала уроки и туда, и сюда…
Иркутяне все испытывали недостаток питания, и поэтому все иркутские дворы, где был хоть маленький кусочек земли, были перекопаны и использовались для выращивания овощей. Выращивали лук, редиску, морковку, картошку, свеклу, в некоторых дворах были даже грядки с капустой, но главное – получали с огородов зелень. Начиная с конца апреля в лесах появлялась черемша, и она нас спасала, а также спасала рыба. Вылавливали в то время в 10 раз больше, чем обычно, как из Ангары, так и из Байкала. По всем берегам были мальчишки с удочками, но сетями не ловили – жадности такой не было.
Нищенства и нищих детей при всем этом не было, хотя к нам везли очень много детей, лишившихся родных. Многие семьи усыновляли этих детей, даже не дав им попасть в детский дом. Тогда рассуждали так: «раз у меня уже двое-трое детей, то я и четвертого прокормлю»… Сейчас по телевизору показывают дворцы, люди буквально зажрались, живут в ненужной роскоши, но детей у них нет. А тогда, хоть и спали на полу, на телогрейках, но усыновлённый ребёнок был обласкан, за его учебой следили, через месяц-полтора он входил в семью, и у него были сестры и братья, с которыми он был на равных. В домах в основном были коммунальные квартиры, и если кто-то из соседей не работал, например, какой-нибудь старичок, его просили: «Иван Васильевич, посмотрите за детьми» - и этот старичок до прихода родителей следил за ребенком, он мог и почитать детям, и накормить… Ответственность всех взрослых за воспитание и надзор за детьми была у всех. Какая у нас была дружба, какое чувство локтя! Для нас тогда не было чужих детей, а в детских домах оставались в основном те, кого по каким-то причинам нельзя было взять в семью (в основном инвалиды), но и туда тоже ходили, приносили овощи – то ведро картошки, то ведро моркови… Во всем было потрясающее чувство взаимопомощи между людьми. Я с теплотой вспоминаю тот период, но мне становится больно от того, что происходит с людьми сейчас.
Педагогические курсы продолжались 7 месяцев. На курсах нам дали очень хорошую подготовку, лекции читали лучшие методисты старейшего Иркутского педагогического училища по наработанной методике. Выпускниками курсов в первую очередь обеспечивали Иркутск и пригороды, хотя с жильем там было непросто, а вот выпускники педучилища все разъезжались только на периферию.
Я окончила курсы в апреле, а в мае сдала школьные экзамены за 9 класс и сдала их все на отлично. Знаете, мы тогда учились с жадностью. Мы не просто ходили на уроки, а буквально поглощали все, что мог нам дать учитель, в школе мы получали хорошее образование. По окончании курсов меня определили в 17-ю школу учить второй класс. На первый класс выпускников 7-месячных курсов не направляли, так как первый класс считался тяжелым.
Представляете, пришла я учительницей с косичками учить второй класс. Ученики пришли домой веселые и сказали родителям, что у них учитель – девочка. И на следующий день треть родителей решила перевести своих детей к другой учительнице, пожилой. Однако уже через месяц они об этом пожалели, а я обратно к себе взяла уже не всех, а выборочно.
В моем классе был 31 ребенок, это, конечно, много, но классы не дробили – учителей не хватало. А мне ведь еще нужно было самой учиться в школе целый десятый класс! Но учить второй класс и при этом учиться самой в десятом было для меня непосильно, поэтому экзамены за 10-й класс я сдавала экстерном. Все сдала на отлично, кроме физики, забыла ход лучей в микроскопе. После этого меня без экзаменов приняли в университет на биологический факультет, куда я и планировала. Это был 45-й год.
В самые тяжелые годы войны семья Алефтины Степановны, в которой было 8 детей, постоянно чувствовала заботу государства. В стране существовал Фонд Всеобуча, за счет которого оказывалась помощь нуждающимся детям в приобретении одежды, зимней обуви, школьной формы. В каждом районе организовывались детские столовые, где Алефтина, ее сестры и братья, как и другие дети, получали ежедневно бесплатно хороший обед, во всех школах каждому школьнику выдавались пончики с мясом (100 г) (если школьник заболел, то одноклассники доставляли пончик домой). Работали детские санатории, где детей лечили круглогодично. Каждое предприятие имело пионерские лагеря, в которых детям было организовано хорошее питание, врачебное наблюдение за счет средств профсоюзов. Каждая школа была прикреплена к детским поликлиникам, которые ежегодно проводили диспансеризацию и лечение детей.
Не ослабевала и работа по эстетическому воспитанию и техническому творчеству детей. Во Дворцах и Домах пионеров занимались тысячи детей в различных кружках. Во всех школах были детские хоровые коллективы, ежегодно проводились конкурсы на лучший школьный хор. Не прекращала работу ни одна музыкальная школа. Ежегодно устраивались выставки детского технического творчества, конкурсы художественной самодеятельности школ области.
Очень большую помощь оказывали школам артисты эвакуированного в Иркутск Киевского театра оперы и балета. В школе № 17 они поставили оперу «Снегурочка», где все исполняли школьники. На каждый спектакль они приглашали в театр бесплатно сотни учащихся и студентов. Алефтина Степановна считает, что именно Киевский театр привил ей любовь к классической музыке.
Учась в университете, Алефтина Степановна постоянно работала пионервожатой. Летом, после первого курса университета, она работала пионервожатой в лагере МВД, находившемся в тайге, на берегу Китоя, на месте будущего Ангарска. Детей отправляли в пионерские лагеря, потому что их надо было откармливать, а в лагерях было хорошее питание и врачи, поэтому дети за лето хорошо оздоравливались. Коллектив был очень дружным. Работали там вожатыми студенты после первого курса. Жили весело. Любовь к детям - вот была лучшая методика работы. Дети очень любили вожатых, вожатые – детей. Это было лето 46-го года.
Когда Алефтина Степановна начала учиться на биологическом факультете, в конце первого курса ее избрали секретарем комсомольской организации факультета – так началась ее комсомольская деятельность.
От студентов вузов Иркутской области она была избрана делегатом на XI съезд комсомола, который проходил в 1949 году в Москве. Это - первый комсомольский съезд после войны. В его работе принимали участие герои войны и партизанского подполья, герои – молодогвардейцы, герои Советского Союза, труженики тыла, все те, кто отстоял свободу и независимость нашей Родины от фашизма, кому предстояло восстанавливать страну после жесточайшей войны и разрухи и определить роль комсомола в дальнейшем развитии и укреплении нашей Отчизны. Делегаты съезжались в Москву из всех республик огромной страны.
Для делегатов Дальнего Востока и Сибири был сформирован специальный поезд, следовавший от Владивостока. Поезд останавливался на вокзалах в областных центрах каждой области, где проходили праздничные встречи с комсомольцами, и забирал делегатов этой области. В каждом вагоне звенели комсомольские и военные песни, проходили встречи делегатов. Когда поезд прибыл в Иркутск, в нем уже были делегации Забайкалья и Дальнего Востока. До Москвы ехали восемь дней.
Заседания съезда проходили в Большом Кремлевском дворце с 29 марта по 2 апреля с 9 до 14 часов, с 15 до 18 часов делегатов на автобусах возили на экскурсии и различные мероприятия, а к 19 часам развозили в театры, где для них ставились лучшие спектакли, оперы, балеты, в которых участвовали самые знаменитые артисты. Так что тогда им посчастливилось увидеть молодую Плисецкую, услышать Козловского, Михайлова, Архипову.
Делегаты съезда приняли участия в закладке фундамента Главного здания МГУ на Ленинских горах и заложили капсулу для студенчества будущих веков. «Я тогда не могла представить, - вспоминает Алефтина Степановна, - что мои дети и внучка будут учиться в этом Храме науки».
Вернувшись после этого съезда в Иркутск, Алефтина Степановна пошла учиться на пятый курс госуниверситета, диплом уже практически был готов. По поручению обкома комсомола Алефтина Степановна объездила всю область, побывала в каждом вузе Иркутской области, рассказывая о прошедшем съезде, и вскоре ее утверждают заведующей отделом по работе со студенческой молодежью. Летом она окончила университет с отличием, и ей дали рекомендацию в аспирантуру, но продолжить учебу не пришлось – в октябре 1950 года Алефтину Степановну выбирают секретарем обкома комсомола по работе среди школьной молодежи и студентов.
Когда Алефтина Степановна была секретарем обкома комсомола, в Иркутск приезжал Сергей Михалков. В областном драматическом театре был устроен «пионерский костер», где он читал «Дядю Степу». Собрали пионеров со всей области, что они могли рассказать, что были на одном «костре» с писателем С. Михалковым.
Работая в обкоме комсомола, Алефтина Степановна встретила свою любовь – Гения Евгеньевича Агеева, который являлся заведующим спортивным отделом. Комсомольская свадьба состоялась 7 февраля 1953 года. В январе 1954 года после рождения дочери Лены, Алефтина Степановна ушла преподавать биологию в иркутскую школу №11, где директором работал Иосиф Александрович Дриц. В школе Алефтина Степановна решила, наконец, осуществить детскую мечту - вырастить гибрид пшеницы с каким-нибудь сорняком, не полегающим под снегом. Организовав юннатский кружок, она мобилизовала всех своих учеников на выращивание злаков, и в результате получила грамоту ОК. ВЛКСМ за хорошую организацию юннатской работы. Но в школе №11 проработала всего год. В это время в Иркутск приезжают А.М. Гиндин, главный инженер Братской ГЭС, и будущий руководитель строительства ГЭС Иван Иванович Наймушин. Они собирают комсомольский актив города и призывают комсомольцев поддержать стройку. Одновременно Гений Евгеньевич сообщает, иркутский обком КПСС включил его в состав 500 коммунистов, которые первыми должны выехать на строительство Братской ГЭС. Из них первой группой поехали 15 назначенных руководителей и поставили палатки. Затем – остальные пятисотники, в том числе Гений Евгеньевич. 2 ноября 1955 года в Братск приехали Алефтина Степановна с Леной. В 47-градусный мороз Агеевы втроем поселились на Заверняйке, что в 30-ти километрах от развертывания основного строительства. Их первым жильем становится палатка с железной печкой. Через три месяца Агеевым подобрали более теплое жилье в дощатом бараке с земляным полом, покрытом досками.
6 мая 1956 года в старом Братске возле башни протопопа Аввакума родилась вторая дочь Оля.
После переезда в новый дом в поселке Падун Алефтину Степановну переводят преподавать биологию в построенную школу № 1. Но в середине лета 1956 года, когда Оле исполнилось 2 месяца, ее вызывают в горком партии и говорят: «Принимайте школу!». Несмотря на отказ из-за маленьких детей, Алефтину Степановну утверждают директором еще не существовавшей средней школы № 13 (в тот момент бульдозер расчищал для нее место).
За 2 месяца нужно было построить школу, набрать учителей и принять 1 сентября 2 тысячи учащихся. Учителя были молодые, из Ленинграда, из Москвы, и все с хорошими знаниями. Жилья для учителей катастрофически не хватало, и Агеевы вновь прибывших учителей вынуждены были размещать у себя дома, пока им не подыскивали жилье. В новой школе было так хорошо всем, и детям, и учителям, что в обиходе она получила название «Дом радости», стала лучшей в Братске, а ее директора, А.С. Агееву, в 1960 году избирают от учителей Братска на Всероссийский съезд учителей.
В феврале 1961 года Алефтину Степановну вызвали в обком КПСС, где стал вопрос о переходе на работу в город Иркутск. Ехать не хотелось. Быт был уже налажен. Лена с шести лет ходила в музыкальную школу напротив дома, и собиралась пойти в первый класс, Оля подрастала и ходила в детский садик. Также жалко было оставлять родной коллектив школы. Алефтина Степановна отказалась от предложения переехать в Иркутск, мотивируя тем, что некуда девать детей, и Гений Евгеньевич на ответственной работе – заместитель секретаря парткома стройки. Однако через два дня звонят – немедленно приехать в обком для беседы. Алефтину Степановну встречает легендарный Борис Евдокимович Щербина. Нельзя не уделить несколько строк этому человеку, чтобы показать, с какими личностями приходилось работать Алефтине Степановне. Б.Е.Щербина работал тогда вторым секретарем обкома партии в Иркутске, а затем стал первым секретарем обкома партии в Тюмени. Под его руководством была организована крупномасштабная работа по геологическому исследованию Иркутской области и Сибири, открыты новые залежи полезных ископаемых, в том числе сибирские месторождения нефти и газа. До этого у Б.Е. Щербины уже был обширный жизненный опыт. Он сражался с белофиннами и фашистами, восстанавливал Харьков после оккупации. Уже в наши дни, когда случилась трагедия в Чернобыле, первым прилетел на берег Припяти и облучился, ликвидируя последствия катастрофы. Он был комендантом Ленинакана во время землетрясения в Армении. В Иркутске, при первой встрече Борис Евдокимович сказал Алефтине Степановне буквально следующее: «Я снимаю с тебя наручники, а ты руки так туда и толкаешь, у тебя руки и так маленькие, но они такие объемные. Тебе нечего в одной школе сидеть». И Алефтину Степановну рекомендуют на должность заместителя председателя облисполкома Иркутской области курировать образование, культуру, здравоохранение, вузы, в общем, 15 отделов и управлений. Сотрудники облисполкома приняли ее настороженно (простая учительница, да еще и никакая по виду – маленькая, щупленькая, опыта, кроме директорства, никакого), но буквально через месяц отношение резко изменилось, все поняли, что главное для нее – это жизнь людей, для которых облсовет существует, а руководители должны находить пути решения всех важных вопросов. Энергичная, решительная, ответственная, она постоянно объезжала всю область, знала реальное состояние дел, общалась с людьми, помогала им. Под ее руководством было создано множество школ, учреждений культуры и здравоохранения, все возникавшие вопросы решались оперативно и грамотно. Кстати, одним из начальников управлений была Антонина Михайловна Перекальская.
Алефтина Степановна занималась также приемом иностранных делегаций, которых было много (область считалась «лицом Сибири»). В числе почетных гостей Иркутской области в те годы были Иосиф Броз Тито и Вальтер Ульбрихт, Урхо Калева Кекконен и делегация палаты лордов Великобритании, делегации Индии во главе с Индирой Ганди, Дании с королевой, Чили, Болгарии, шах и шахиня Ирана, король Афганистана и многие другие. Часто приезжали правительственные и промышленные японские делегации. Кроме того, приезжали и наши знаменитые соотечественники – Валентина Терешкова, министр культуры Екатерина Фурцева, Людмила Зыкина и многие другие.
Когда в 1963 году обком и облисполком разделили на промышленный и сельский, А.С. Агееву направили в промышленный облисполком руководить облоно. В 1964 году все снова объединилось и ее вернули на должность зампреда.
В 1966 году Алефтина Степановна была делегатом учредительного съезда Общества охраны памятников истории и культуры. И в этом направлении она внесла значительный вклад в спасение исторических и культурных памятников Приангарья.
В 1973 году Г.Е. Агеева, который к тому времени стал начальником управления КГБ Иркутской области, переводят на работу в Москву, и семья переезжает вместе с ним. Алефтину Степановну приглашает к себе на работу М.А. Яснов – Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР, хорошо знавший ее по работе в Братске и Иркутске. И до самого ухода на пенсию в 1985 году она проработала консультантом Секретариата Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР.
Алефтина Степановна является персональным пенсионером союзного значения, награждена орденами и медалями. Она является кавалером трех орденов «Знак почета». Первый из них она получила за развитие народного образования в Братске, его вручили на Всероссийском съезде учителей в 1960 году. Второй – за развитие народного образования в новых городах и поселках Иркутской области. Третий – за развитие народного образования и культуры в городах цветной металлургии.
30 июля 2017 года Алевтине Степановне Агеевой исполнится 90 лет. Правление Иркутского землячества «Байкал» горячо и сердечно поздравляет ее с этим замечательным юбилеем и желает ей крепкого здоровья!
Материал из книги «Поклонимся великим тем годам….»
