- Главная
- Люди и время
- Интервью
Гора, в первую очередь, – это мечта. Как космос
Александр Яковенко: немного о себе:
КМС по альпинизму с 1981 года, инструктор 2 категории, занимался альпинизмом в г.Иркутске. Был председателем федерации альпинизма Иркутской области и директором городского клуба альпинистов, созданный в 1985г. и который успешно работал более 10 лет, потом я переехал в г.Москву, где и живу сейчас. Участвовал в чемпионатах СССР и РФ по альпинизму. 11 раз был на семитысячниках Союза, в 1991г. на Аконкагуа (одна из первых экспедиций РФ в Аргентину) и конечно тогда поехали на ФицРой – одна из интереснейших экспедиций по тем временам – начала 90х. В 1991 году восхождение в составе первой Российской экспедиции (первопрохождение) на ЧоОйю по СВгр. под руководством Ефимова С. 1994 год экспедиция на Эверест с севера (со стороны Тибета) – я уже как организатор такого мероприятия. Экспедиция проводилась осенью, что само по себе уже «героизм», дойдя до высоты 8500 и проведя там две ночи, поняли что надо уходить, а то пополним длинный список «покорителей» Эвереста. Весной перед Эверестом – МакКинли (Аляска).
В Иркутске всегда много времени уделялось круглогодичной подготовке альпинистов, тем более что там имеются «свои» горы. Это Восточный Саян и с конца 80х – хр.Кодар. Обязательным условием для альпинистов – это участие в соревнованиях по лыжным гонкам. Соревнования проводились и проводятся на длинных дистанциях 50-100км. Я даже не удивляюсь, почему именно из Иркутска появилась первая русская женщина, взошедшая на Эверест. Катя была явным лидером среди альпинисток России начала 90х и очень приятно, что я был с ней знаком достаточно близко. Жаль, что случилось с ней при восхождении на Канченжанге, кстати, в туже осень 94го.
В Москве, после прыжка с парашютом на Северный полюс (это был первый прыжок в моей жизни с парашютом – одна из моих мечт) в 1997году, я занялся парашютным спортом. Парашютный спорт – весьма увлекательное занятие, особенно когда нет времени на длительные экспедиции. В перерыве я еще занялся подводным плаванием – стал дайфмастером (это как бы совмещая полезное с приятным, учил своих детей плаванию). Самое интересное - научился, опять же благодаря детям, скакать на лошади. Даже участвовал в соревнованиях по конкуру.
В 2005году восхождение на Эверест, со стороны Тибета. Работа в составе Президиума Федерации альпинизма после избрания Волкова А. президентом. Я поддерживаю изменения, которые Андрей вносит в работу президиума и федерации в целом.
Находясь на стене, совершая восхождения, всегда было желание, как-то упростить процесс спуска. Научившись прыгать с парашютом, благодаря помощи Розова, удалось совершить ряд прыжков в Италии и Франции со стен различной высоты. Что такое бэйс?..... когда ты стоишь на краю скалы без страховки и самостраховки мозг «альпиниста» взрывается, но дальше происходит еще один взрыв, когда мозг «парашютиста» начинает судорожно соображать, что высота намного меньше допустимой для осуществления обычных прыжков. Нет запасного парашюта, хотя он и не пригодится – очень маленькая высота для его использования. Эти факторы дают возможность ощутить другое измерение пространства, своеобразная «Матрица» - я бы сказал. Ощущение альпиниста, прошедшего маршрут и стоящего на вершине, чем-то сравнимо. В любом случае это не передаваемые ощущения, но это и серьезная работа внизу по отработке каждого прыжка, укладке единственного парашюта. Зачастую на место прыжка нужно добраться с применением альпинистской техники.
http://tourism.kulichki.net/uniq/BASE.htm
Розов, совершая технически сложные восхождения, даже в составе мастерских команд, осуществляя прыжок с края стены – демонстрирует возможности альпиниста и парашютиста в самом их наивысшем состоянии мастерства и подготовленности. Это серьезные и технически непросто выполнимые мероприятия. Это отдельная спортивная дисциплина, которая находится в начале пути своего развития. Я надеюсь принять участие в одном из таких мероприятий еще не раз. Очень интересное воссоединение альпинизма и парашютизма в их максимальном техническом развитии.
2012. Октябрь,16. Вечер встречи членов Иркутского землячества с альпинстами. Фото Бориса Барбараша
Приводим интервью с Александром Яковенко, сделанное в июле 2015 года.
— Александр Николаевич, почему в массовом сознании закрепилось мнение, будто подняться на Эльбрус так же просто, как в магазин сходить?
— Восхождение на Эльбрус считается простым, в первую очередь, из-за наличия канатных дорог – несколько очередей канатки поднимают на высоту 3850 метров. Высшая точка Эльбруса, напомню, 5642 метра. То есть больше половины пути человек преодолевает, сидя в кресле. При желании можно подняться еще на километр, до отметки 4800 м, на снегоходе или ратраке. В конечном счете, топать ногами приходится не так уж много. Я, например, водил на Эльбрус дочку, когда ей было всего четырнадцать лет. Справилась.
— Однако по новостям складывается впечатление, что на Эльбрусе постоянно случаются трагедии.
— Количество погибших на Эльбрусе действительно несопоставимо с легкостью восхождения. И с каждым годом жертв становится все больше. В первую очередь потому, что сейчас нет никаких барьеров для восхождения. В советские годы контрольно-спасательная служба, работавшая на горе, абы кого не пускала. К тебе обязательно подходили и спрашивали: кто такой, куда идешь, есть ли у тебя разряд и так далее. Сейчас же любой может возомнить себя альпинистом. Но Эльбрус с таких людей всегда сбивает спесь, зачастую – очень жестоко.
Официальной статистики по Эльбрусу нет. Однако, согласно неофициальным подсчетам, гора ежегодно уносит жизни 15-20 человек. По количеству жертв Эльбрус идет вровень с Монбланом (высочайшая вершина Западной Европы, 4810 м), который тоже привлекает тысячи туристов обманчивой легкостью восхождения.
На Эльбрусе погибло больше людей, чем на Аконкагуа, Мак-Кинли и Килиманджаро. Если ситуация не изменится, скоро печальная статистика по Эльбрусу приблизится к гималайской. Напомним, что на Эвересте (высочайшая вершина мира, 8848 м) за всю историю восхождений погибло около 280 человек – включая массовую гибель альпинистов во время землетрясения в Непале 25 апреля 2015 года.
— Вы о том, что у гор есть душа, они наказывают за неуважение к себе? Об этом говорил капитан сборной альпинистов Казахстана Максут Жумаев после недавнего землетрясения в Непале…
— Я не думаю, что у гор есть душа. Она есть у человека, равно как мозги и характер. Чем лучше у тебя подготовка и богаче опыт восхождений, тем меньше «знаков» и прочей мистики ты видишь. Правда, если тебе кажется, что ты видишь «знак», который сулит тебе неприятности, лучше никуда не идти. Потому что идти надо с уверенностью. Все равно ты вернешься другим человеком. Восхождение – это не прыжок с парашютом, когда ты даже сообразить ничего не успеваешь. В горах твоя борьба – физическая и психологическая – растягивается во времени. И свой рубеж, будь то страх или усталость, ты перейдешь осознанно.
— Где этот рубеж у альпинистов? Вернуться с горы, не дойдя до вершины – неудача, которой принято стыдиться?
— Между собой мы никогда не позволяем себе оценивать других, мол, «слабак, не дошел». Если ты решил повернуть назад, никто тебя осуждать не будет. Это, кстати, надо помнить новичкам – они часто идут на неоправданный риск только потому, что им стыдно показаться слабыми. Как в случае с Эльбрусом: гора легкая, люди боятся, что их засмеют, если они не доберутся до вершины. Это фатальная ошибка. К неудачам надо относиться адекватно, даже с юмором. Мир не рухнет, если ты вернешься, не покорив вершину.
— Вы так же рассуждали в 1994 году, когда пришлось спускаться с Эвереста? Вы тогда добрались до отметки 8500 метров, и до вершины оставалось совсем немного…
— Двадцать лет прошло, а я до сих пор тот день вспоминаю. Описать не могу, как обидно было спускаться. Вот даже сейчас слов не подберу. Я столько сил потратил на то, чтобы эту экспедицию провести, я же был ее руководителем! У меня было желание плюнуть на все и пойти дальше, не скрою. Но я понимал, что в этом случае кто-то останется на горе навсегда – восхождение было осенью, погода сменилась с плохой на нечеловеческую. Если бы мы продолжили, кому-нибудь что-нибудь да отрезали бы, без обморожений мы бы не спустились. Стоит ли оно того? Был у меня друг, который как раз хотел попасть в ту экспедицию на Эверест. Он мне сказал тогда: «Даже если мне все пальцы потом отрежут, но я дойду до вершины – я готов». После этих слов я отказался брать его в группу. Друг сильно на меня обиделся, но я ему сказал, что никакая гора не стоит даже одного мизинца.
— Понимают ли это наши туристы и гиды, которым туристы платят за помощь в подъеме на вершину?
— К сожалению, сейчас назвать себя гидом может кто угодно. Зачастую именно неквалифицированные гиды виноваты в том, что люди травмируются или гибнут. Они берут в группу любого, лишь бы платил – такова ситуация на данный момент. Пока найти хорошего профессионала можно лишь двумя способами: обратиться в Федерацию альпинизма за советом или к знакомым за рекомендациями – сарафанное радио. И все же, каким бы профессионалом ни был горный гид, всегда нужно помнить, что он – не спасатель. Гид ведет тебя оптимальным путем, дает советы, оказывает первую медицинскую помощь. Но он не ангел, который тебя в любой ситуации спасет. И то, что ты ему заплатил, еще не означает, что он тебя на руках донесет до вершины. Купить подвиг – а для многих восхождение им и является – нельзя.
— Статистика смертей и несчастных случаев на Эльбрусе схожа со статистикой по Монблану, хотя в Альпах все в порядке со спасательными службами, гидами и современным оборудованием. Получается, именно туристы неадекватно оценивают опасность и собственные возможности?
-На Эльбрусе уж точно «отмороженных» хватает. Да и физическая подготовка у некоторых бывает такая, что удивительно, как они вообще живыми спускаются. Ты хоть побегай полгода перед восхождением! Акклиматизацию нормально пройди – не нужно нестись с подъемника на вершину! А экипировка у людей какая? Ведь в резиновых сапогах идут, когда там «кошки» нужны! Был случай – парень улетел в трещину в леднике. В шлепках пляжных поскользнулся. На леднике. В шлепках.
— Но на Эльбрусе травмируются и гибнут даже подготовленные люди. Тоже обманываются простотой восхождения?
— На самом деле Эльбрус очень коварный и очень опасный. Тебе, может, и остается от подъемника до вершины не более двух километров пройти. Но что тебя там ожидает… В первую очередь, это резкая смена погоды, как и на любой высокой горе. Полчаса – и ты не можешь понять, где ты вообще находишься. Или пурга, которая не только ухудшает видимость, но и приносит дикий холод. Или туман. Спуститься ты точно никуда не успеешь. Мы с ребятами однажды на четыре дня на Эльбрусе застряли, сидели в хижине в седловине. Дверь откроешь – заметает, закроешь – задыхаешься…
Что еще? Примерно от 3000 метров на Эльбрусе начинается ледник. Он имеет множество трещин, идти по нему нужно в связке. Этот момент вообще многие игнорируют, в том числе профессионалы. Мои друзья так на Эльбрусе пропали – скорее всего, упали в трещину, и всё. Там в пургу на тридцать метров от тропы отошел, в трещину упал – тебя найти уже нереально. Даже если ты не погиб сразу, через несколько дней замерзнешь. Поэтому никогда нельзя ходить в одиночку.
Третий фактор – сама высота. Если у летчика-испытателя на высоте 3000 метров автоматически включается кислород, это, наверное, о чем-то говорит? На такой высоте в два раза меньше кислорода, чем у нас тут, на земле. Представляешь, что на пяти тысячах творится? У многих организм такую нагрузку просто не может выдержать.
И, наконец, внешняя простота. Хижины там какие-то на склоне стоят, люди ходят… Мол, если что – «спасите-помогите!». Но нужно понимать, что на высоте обычный человек тебе мало чем помочь сможет – у него самого там сил не будет.
— Вы ведете к тому, что людям «со стороны» лучше на Эльбрус не соваться?
— Надо просто иметь голову на плечах. Если ты новичок – иди в июле-августе, это оптимальное время. Со стороны Терскола и поляны Азау подниматься легче всего, потому что там есть канатка. Если хочешь классический маршрут, от подножия, но при этом не очень сложный – поднимайся со стороны Минвод. Не забудь залечить зубы и другие болячки – в стрессовых условиях они обязательно вылезут. Хочешь иметь гарантию, что за тобой точно присмотрят – приезжай на Elbrus Race, в нем участвуют не только альпинисты, но и любители. У нас за все годы проведения гонки ни одного трагического случая не было. Ни одного. Судьи на каждом шагу, есть пробный маршрут с перепадом высот в километр, на котором становится ясно, стоит ли идти дальше или нет.
Я не считаю, что горы только для альпинистов. Гора, в первую очередь, – это мечта. Как космос, например. Нельзя человеку запретить о нем мечтать. Но нужно понимать, потянешь ли ты сам этот космос.
