Пилотами не рождаются, пилотами становятся

Третий день подряд  прохудившееся сибирское небо не перестает заливать прокисшую от непрерывных дождей землю. О каких-либо спортивных полетах и речи быть не может. Но аэродром Иркутского авиаклуба ДОСААФ продолжает жить  своей обычной жизнью. Техника не любит пауз в заботе о ней людей. Идет обычная хлопотная  аэродромная работа. Деловито сновают сотрудники, среди которых не заметить  фигурку юной девчушки невозможно.  Авиатехник  Катя Аверкина увлеченно копается в моторе Як-52.

…  В поселок Оек, что в сорока километрах от Иркутска, журналиста «Труда» позвал с собой известный сибирский писатель - пилот гражданской авиации Валерий Хайрюзов. По дороге  пошел разговор о том, что столь необычное название  бывшее село  получило от основавших его бурятов.  Одно из преданий такое: трудно было аборигенам кочевать  по  болотистым, топким здешним местам. Ломались их повозки с хозяйственной утварью. От горестного бурятского возгласа «ой-ёх» и произошло  название. Правда, это лишь одна из, возможно, и, наверное, не самых достоверных версий. Зато  достоверно известно о том, что здесь проживали после отбытия каторги декабристы Сергей Трубецкой и Федор Вадковский. Последний здесь и захоронен. Но Хайрюзов торопила сюда память – хотел еще раз вдохнуть запах аэродрома, с которого начиналась его летная биография. Здесь, в Иркутском аэроклубе ДОСААФ когда-то 15-летний Валерий совершил свой первый из 11 прыжков с парашютом, с этого аэродрома потом он впервые самостоятельно поднялся  в небо на планере.

- Здесь точка отсчета моей летной биографии, - рассказывает он.-  Это самые первые и самые яркие впечатления юности. В то время – а это 50-60-е годы - сюда рвались сотни юношей и девушек - их учили любви к небу, к летному делу. Обстановка накаляла настроение – подняться в небеса хотелось самим. В конце концов,  многим это удавалось. Многим  - это тысячам взлетевших отсюда пилотов, среди них есть и космонавты. Сегодня, кстати,   в космосе летает мой земляк Анатолий Иванишин, тоже воспитанник оекского  аэроклуба.   У меня, например, только летной работы  30 лет, 15 тысяч часов налета. Нынче, конечно, масштабы здесь не те, но, к счастью, не переводятся  люди, ставящие молодых ребят на крыло.

Знакомимся с начальником клуба вертолетчиком Сергеем Шадриным. Он рассказывает, что после того как  подразделения ДОСААФ перестали быть государственными и преобразовались в общественные организации – а всего их в России 117 – им приходится зарабатывать самим. Для того чтобы содержать летающую технику в рабочем состоянии, чтобы кормить обслуживающий персонал, чтобы развиваться. Зарабатывают на различных праздничных шоу, правда, детишек катают безвозмездно. Пытались склонить областные власти к  использованию техники – а это самолеты Як-52, Як-55 и Ан-2 и вертолеты Ми-2 и Ми-8 - для оказания помощи сельскому хозяйству, но у области средств на это нет. Хотя  нынешний губернатор Сергей Левченко пообещал подумать, как помочь авиаторам. А еще Шадрин рассказал, что рейтинг у  авиаклуба несмотря ни на что  достаточно высокий. В прошлом году  его пять комиссий службы безопасности Минобороны проверяли и поставили по этому показателю на седьмое место среди все6х российских структур ДОСААФ.

- Пик достижений нашего ДОСААФ пришелся  на период, предшествующий развалу СССР. А после 91 –го года стали просто растаскивать  все, что плохо лежало, оборудование, грабить аэродром.  С трудом сохранили, что осталось. У нас из штатных 20 воздушных судов летающих - порядка десятка. Остальные требуют больших капвложений. В этом году отремонтировали три  Ан-2 при  средней стоимости ремонта одной машины – до четырех миллионов рублей.  Ремонт вертолета Ми-2 – 10 миллионов, Ми-8 – 35 миллионов. Заработать такие деньги, конечно, трудно, поэтому мы все же очень надеемся и  на поддержку государства и помощь  заинтересованных коммерческих структур.

Выясняется, что из-за финансовых трудностей в штате из 75 человек на службе удерживаются только 32. Возраст, понятно, старше сорока. А ведь задумывалась  бывшая госструктура для выполнения подготовки новобранцев к воинской службе, в том числе,  парашютистов – десантников. Расчет на Минобороны пока  слабый: если  раньше готовили в армию по нескольку тысяч ребят в год, то сейчас порядка 30. Это, считает Шадрин, практически капля в море. Поэтому и надежда в основном на коммерческую деятельность. Стоимость первого прыжка для желающих спуститься под парашютом3.200 рублей, следующие  прыжки – дешевле. Когда клуб упрекнули в дороговизне, пришлось оправдываться с помощью бухгалтерии. Скрупулезная  калькуляция показала: прыжки устраивали себе в убыток -  на самом деле их себестоимость обходилась в  пять тысяч.  Надежда, подчеркивает Шадрин, все же на себя, на слаженный коллектив энтузиастов. А еще на молодежь. Вот недавно приняли в штат летчика, который после окончания училища год не мог устроиться  на работу. И еще, добавляет он, у нас есть Катя.

КАТИНА МЕЧТА - ВЫСОТА

Уже упомянутая   двадцатилетняя Катя Аверкина смотрит в будущее с оптимизмом:

-  Сюда пришла, отучившись в Иркутском авиационном техникуме.  Профессию помог выбрать папа Юрий Михайлович, который здесь работает инженером. Он меня, можно сказать так,  и заразил любовью к авиации.   Конечно, находясь целый день рядом с летающей техникой, не мечтать о собственном полете невозможно. Но понимаю: думать об этом еще рано,  надо получше освоить эксплуатацию летательных аппаратов и   двигателей.  Сейчас в МТУ ГА поступаю. Вот высшее образование получу, и потом можно будет попробовать летать.    

– Так ведь вроде не женское это дело – авиатехника? Ваши подруги не удивляются тому, что вы возитесь с ключами, болтами, гайками?

- Конечно, удивляются. В таких случаях я говорю: а почему бы и нет? Почему обязательно самое лучшее и интересное мальчишкам должно доставаться?  Неужели мы созданы только для ношения сережек, браслетов, для тусовок?

-  Катя, скажите честно: а был выбор, или все же папа давил?

- А я вообще и не думала о чем-то другом. Пришла, подала документы и все.

Отец, Юрий Михайлович, услышав наш диалог, улыбается:

- Она у меня такая, самостоятельная.

- А вы не жалеете, что она пошла по вашим стопам. Не чувствуете своей вины за то, что возможно, отвлекли дочь от более интересной жизни, увлекли  профессией, у которой не так уж много материальной перспективы.

- Как это у авиации нет перспективы? Профессия ведь красивая! Вот Катю в нее и потянуло. Иные судят о нашей профессии по авиашоу.  Но ведь здесь есть и оборотная сторона медали – шоу надо качественно подготовить.   Здесь надо вкалывать. Но зато какое испытываешь волнение, когда подготовленная тобой техника взмывает в небо. Летаем-то  всего два раза в неделю, а остальное время надо готовить технику к полетам.                   

- И вашу Катю это не пугает? 

- Катя, к счастью не одинока. Таких, как она, много. Не все так печально. Ребят, которые думают не только о деньгах, а о том, чтобы заниматься красивым делом, хватает. А что может быть красивее авиации? Конечно, труд этот тяжелый, но и благодарный. Но сам я служу этой профессии уже тридцать лет и не разу не пожалел, что выбрал именно ее.     

На прощанье, говорю Кате, что хотел бы прокатиться на самолете, за штурвал которого она непременно сядет. Да и вообще, разве такие, как она – не   надежда на возрождению былой славы отечественной авиации?

- А почему бы и нет?! – уже привычно говорит Катя и, хитро улыбнувшись, намекает:

- Может, не так уж и долго придется ждать.

Затем решительно направляется к самолету. Папа скомандовал зачехлить машину. Она это делает быстро и умело. Как—никак, опыт уже есть. Если что, отец поможет. Да и авиационная династия дает о себе знать… 

Анатолий ЖУРИН