Прохова Наталья Александровна

Родилась 6 марта 1934 года в городе Смоленске. Когда началась война, Наталье Александровне было 7 лет.

Вот что она рассказала об этом нелёгком времени: «В тот момент, когда немецкие войска захватили Смоленск, мы вместе с мамой и четырёхлетним братом были у своей бабушки в деревне под Смоленском. Вернувшись домой в город, обнаружили, что на месте дома осталась только воронка, дома не было, не было ни вещей, ни еды. Чтобы как-то прокормить детей и не умереть с голоду, мама работала уборщицей в госпитале, а мы с братом собирали окурки и меняли их на еду.

22 сентября 1943 года вместе с моей мамой Алехнович Надеждой Михайловной и другими жителями Смоленска была угнана насильственным путём фашистскими войсками, сначала в БССР, город Борисов, до 1944 года находились под охраной фашистских жандармов.

Когда советские войска подошли в Борисову, нас с мамой вместе с большой группой людей угнали в Восточную Пруссию, в город Инстинбург. Там нас с мамой отправили на биржу труда, где на следующий день крестьянка (баурша) взяла нас на принудительную работу в своё хозяйство, находящееся в деревне Наингрин, в 18 км от Инстинбурга.

У этой хозяйки мы работали с утра до вечера. Труд был очень тяжёлый: приходилось ухаживать за животными, доить коров, кормить гусей, кур и т.д. В хозяйстве крестьянки кроме нас работал мужчина – поляк по имени Йоган. За труд мы получали еду. Хозяйка к нам относилась хорошо. Когда советские войска заняли Пруссию, началась эвакуация, и мы с мамой и ещё одним русским пленным попытались сбежать и по дороге спрятались в стогу сена, но были найдены немецким карательным отрядом. Жандармы направили нас в концлагерь в город Хайнкбад, где чуть не разлучили меня с мамой. Концлагерь представлял ужасное зрелище - наспех сколоченных из старых конюшен бараки, обтянутые колючей проволокой. В лагере отношение к пленным было очень ужасное, без всякого на то основания нас били резиновыми палками, один раз в день кормили баландой, детям давали 50 г чёрного хлеба. Вблизи лагеря была скотобойня, иногда нам удавалось палкой достать утробу животных и употреблять е в пищу, после этого я была заражена солитёром. Многие из лагеря умирали от голода.

Когда советские войска подошли к городу Хайнкбад, начался артобстрел, сыпались бомбы. Немцы разместили свои орудия вокруг концлагеря, чтобы советские ракеты попадали в пленных. В период обстрела узникам удалось сбежать, и мы вместе с мамой и другими пленными спрятались в одном из отсеков бункера, состоящего из двух частей. В первой находились узники и одна старая немка с грудой вещей, во второй, как мы потом узнали, были немецкие солдаты и офицеры. Мы с мамой оказались прижатыми в двери, соединяющей отсеки бункера. После окончания обстрела в бункер прибежали полицаи и собаками и стали всех выгонять. Вдруг открылась дверь, парень в немецкой форме схватил за руку меня и маму и втянул нас во второй отсек. Это оказался пленный француз, который работал у немцев. Он пообещал отвести нас на квартиру, где он проживал, если все останемся живы. Придя утром, дал нам по кусочку хлеба и по кружке чая. Когда замолкла канонада, вбежал немец с криком: «Иван идёт!» Все немцы покинули бункер, остались мы с мамой и старая немка. Услышав русскую речь, мама кинулась к выходу, но я её инстинктивно схватила за руку и потянула к себе. Раздались выстрелы, мама закричала, что она в бункере с девочкой одна и больше никого нет. В бункер спустились три бойца с длинными бородами. Это были сибиряки! Мы поднялись наверх, там наши солдаты собирали нас в группы и спешно выводили из города, так как город переходил из рук в руки. Вдруг послышался крик: «Наташа!»- это был наш спаситель француз, который махал нам и улыбался. Его улыбку не забуду никогда!

25 марта 1945 года советские войска направили нас в советский тыл. После соответствующей проверки я с мамой была направлена по месту прежнего жительства в Смоленск. Из концлагеря я вернулась с сильно ослабленным здоровьем, и в Смоленске на протяжении трёх месяцев врачи боролись за моё здоровья.

В детстве я мечтала быть лётчицей, продолжить путь своего дяди – Алехновича Глеба Васильевича. Он стремился быть не только хорошим лётчиком, но и образованным авиационным инженером. Работал с авиаконструкторами Я.М. Ягелем и И.И. Сикорским, летал на воздушном корабле «Илья Муромец». Г.В. Алехнович трагически погиб в годы гражданской войны при вынужденной посадке самолёта.

Однако моей мечте не суждено было сбыться. Но память об отважном лётчике-испытателе Глебе Васильевиче навсегда осталась в моей памяти.

В Смоленске я окончила среднюю школу, затем Смоленский педагогический институт, во время распределения, когда стоял выбор, куда поехать, выбрала Иркутскую область, в память о тех воинах-сибиряках, спасших нас во время войны. В Сибири в должности учителя химии проработала 41 год и поэтому считаю себя истинной сибирячкой. Работа в школе с детьми – это лучшие годы моей жизни. В Сибири я вышла замуж за Прохова Анатолия Афанасьевича, с которым живём уже 50 лет.

Имею дочь Марину и двух внучек – Наташу и Машеньку. За добросовестное отношение к труду имею поощрения. Награждена медалями узника детства «Непокорённые», «Ветеран туда» «60 лет Победы в Великой Отечественной войне».